СТЕНОГРАММА
«круглого стола» на тему:
«Продовольственные санкции: как существенно увеличить выпуск продукции сельского хозяйства»
фракции «СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ»

Здание Государственной Думы. Зал 304.
23 октября 2014 года. 11 часов.

Председательствует заместитель председателя Комитета по аграрным вопросам С.А. Доронин.

 

Председательствующий. Уважаемые коллеги! Я предлагаю начать наше мероприятие. Меня зовут Доронин Сергей Александрович. Я являюсь заместителем председателя комитета по сельскому хозяйству.

В рамках экспертного совета фракции «СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ» мы сегодня пригласили вас и проводим этот «круглый стол», но сразу оговорюсь, что это мероприятие не политическое, потому что у сельхозтоваропроизводителя, наверное, нет, партии там, да? Каждый из нас в первую очередь, конечно же, озабочен обеспечением продовольственной безопасности нашей страны.

Я предлагаю следующий регламент: выступающим дать до семи минут и первым попросить выступить представителя Министерства сельского хозяйства, это Куценко Анатолий Анатольевич, директор Департамента экономики и государственной поддержки АПК Министерства сельского хозяйства.

Вам в раздаточном материале мы раздали примерный список выступающих. По моей информации у нас подошли практически все из докладчиков и затем, если у нас будет такая физическая возможность здесь,  то, наверное, какими-то обменяемся ещё дополнительно мнениями, и будет предложено принять резолюцию на основании этого «круглого стола». Тогда не буду задерживать и предлагаю начать выступление представителю Министерства сельского хозяйства.

Куценко А.А. Спасибо, уважаемый Сергей Александрович! Добрый день, уважаемые коллеги! В своём выступлении хотел бы осветить ту работу, которая проделана Министерством сельского хозяйства Российской Федерации в рамках выполнения поручений президента, председателя правительства по внесению изменений в действующую редакцию государственной программы с учётом корректировки действующих мер государственной поддержки, выработки новых мероприятий, которые бы позволили нам выполнить общие задачи в рамках введённых санкций, обеспечить ускоренное импортозамещение по основным видам продукции, которая может произрастать и производиться на территории Российской Федерации по конкурентным ценам.

Исходя из этого, была полностью проанализирована ситуация с импортом — продовольствие за 2013 год. Эта работа, она постоянно проводится и мы имеем определённые, скажем, успехи по итогам 2013 года по отдельным сегментам, но это традиционный, который выполняется на протяжении предыдущих лет — это показатели в рамках доктрины продовольственной безопасности. Но надо сказать, что мы ещё имеем существенные проблемы и это при производстве молока не выполнен показатель доктрины продовольственной безопасности, по производству мяса не выполняется. И мы видим большой объём импорта, завозимого, как овощей защищённого грунта, открытого грунта, плодово-ягодной продукции. Соответственно, и было основным направлением нашей деятельности это как раз выработать и определить совместно с отраслевыми союзами направления приоритетные по импортозамещению на период до 2020 года и ускоренное импортозамещение на период до 2017 года, это как раз плановый период совпал с проектировками бюджета федерального на 2015-2017 годы. И, соответственно, отсюда уже посчитать расчёт, насколько же нам нужно средств федерального бюджета для того, чтобы простимулировать производство нашими сельхозтоваропроизводителями и обеспечить определённые объёмы, которые бы позволили нам частично, можно сказать, по отдельным направлениям обеспечить импортозамещение и по отдельным, где есть возможность, конечно, и обеспечить 100-процентное импортозамещение.

Сразу хочу сказать, что в рамках работы, проводимой внутри Правительства Российской Федерации, когда обсуждалось неоднократно, это наше предложение и на площадке Минфина и уже Правительства Российской Федерации, некоторые были скорректированы наши направления, но в любом случае мы видим, что без существенного выделения средств федерального бюджета на стимулирование именно производства мы не сможем выполнить ту задачу, которая перед нами поставлена.

Объём тех средств, которые, он озвучивался, я чуть ниже об этом как бы скажу, он как раз исходил из того — из прямого счёта. Мы определяли стоимость единицы мощности производства или там, условно, сколько нужно инвестиций на тонну производства мяса свинины, птицы, молока, плодово-ягодной продукции, строительства теплиц для производства овощей в защищённом грунте. Соответственно, отсюда и были выработаны объёмы инвестиций, и какие бы меры нам позволили бы простимулировать, чтобы инвестиции пришли бы в отрасль, как по этим направлениям.

Поэтому, разбивая все эти задачи, и проинформировать вас хочу о следующем, что в качестве приоритетов основных, которые мы выставили себе на плановый период до 2017 года и на период до 2020 года — это, в первую очередь, мы имеем возможности ускорено нарастить объёмы производства мяса свинины, птицы. В среднесрочной перспективе мы можем нарастить объёмы производства овощей закрытого грунта. При этом необходимо создать инфраструктуру логистическую, как инфраструктуру непосредственных сельхозтоваропроизводителей, которые должны быть современного хранения плодово-ягодной продукции, овощей открытого грунта, в первую очередь, картофеля и, соответственно, опто-распределительные центры, которые бы позволили нам бы ритмично поставлять продукцию то, как уже сети привыкли получать её за счёт импортной продукции.

То есть, вот эти потоки мы должны перенаправить от наших сельхозтоваропроизводителей в потоки, в сети, но через ритмичную поставку. Поэтому это общая задача. Наряду с наращиваемым объёмом производства мы должны решать и инфраструктурные задачи, которые бы позволили нам в нужном качестве поставлять продукцию нашим потребителям, которые уже, в принципе, привыкли в формате этого.

При этом мы видим проблемы, которые у нас есть, и они связаны, в первую очередь, с отсутствием по ряду направлений в растениеводстве собственного производства семян, именно не размножения семян, как таковых, а именно генетика. Потому что в большинстве своём всё закупается на Западе, это и семена сахарной свёклы, на юге, особенно, подсолнечника, кукурузы, овощная группа, практически, наверное, на 90 процентов. Потому что даже наши научно-исследовательские центры, потому что даже наши научно-исследовательские институты, они заняли, в основном, нишу поставлять продукции малым формам хозяйствования или ОПХ, то есть дачникам. То есть, вот этот вопрос, мы должны тоже вот этот Гордиев узел развязывать. И для себя тоже поставили эту задачу таким образом предусмотреть меры государственной поддержки, которые был простимулировали приход частных инвестиций дополнительно в этот сегмент.

При этом мы понимаем, что самая сложная задача для нас — это выполнять задачу по наращиванию объёмов производства молока и мяса КРС. Это наши традиционные, можно сказать, подотрасли. Они между собой связаны. Но производство молока, оно является самой ахиллесовой пятой, потому что последние годы показывают не динамику увеличения производства, а, наоборот, сокращение.

С учётом того, что мы видим выпадение производства молока в личных подсобных хозяйствах, мы, конечно, понимаем, что мы должны, наоборот, его наращивать больше у производителей товарной продукции — это сельхозтоваропроизводители.

Ну и плодово-ягодная продукция — здесь под технологический цикл. А если мы себе ставим задачу всё-таки сделать импортозамещение, то мы должны были подумать четыре года назад, когда должны были заложить те сады, которые бы нам давали продукцию в 2015 году. То есть, технологический цикл мы не можем…

Поэтому, ставя приоритеты, мы тоже понимаем и сроки выполнения этих приоритетов, как таковых, которые могут. Исходя из таких расчётов, мы посчитали, сколько нужно средств из федерального бюджета для стимулирования притока инвестиций.

Основная задача, которая здесь укладывалась, мы понимаем, что нам необходимо стимулировать инвестиции и при этом учитывать финансово-экономическую модель наших сельхозтоваропроизводителей.

Задача, конечно, ставится, чтобы участниками этой программы импортозамещения были эффективные предприятия, которые имеют успех на этом рынке. Задача очень сложная, потому что нам много вопросов ставится, что же делать с теми, у которых сложная ситуация? Это отдельная задача, которую нужно также параллельно решать. Отсюда и наши расчёты, которые мы сделали и те объёмы средств, которые мы заявили.

Мы, откровенно сказать, цифра, которую назвали, она достаточно большая. На период до 2020 года, по нашим расчётам, необходимо 625 миллиардов рублей из средств федерального бюджета, в том числе на 2015 год — 77,5. От того, какая сумма будет выделена, соответственно, мы будем чётко понимать, какой же объём производства мы осуществим. То, что мы чётко нормировали стоимость скотоместа при наших расчётах, условно сказать, на производство молока — это молочного КРС 500 тысяч. На тонну мяса КРС необходимо 423 тысячи рублей, на тонну свинины — 200 тысяч рублей, на тонну мяса птицы — 140. И стоимость, допустим, теплиц в среднем без условий досветки, это без инженерной инфраструктуры только порядка 90 миллионов один гектар. И вот в таких вот расчётах мы всю свою расчётную модель выстроили.

При этом мы видим, что нужно по мерам государственной поддержки, которые мы включили в эти параметры цифр. В первую очередь, в растениеводстве мы не видим необходимо наряду с действующим механизмом субсидированной части процентной ставки по субсидированию, возмещению части затрат на уплату процентов, необходимо уже вводить новый инструмент, особенно при строительстве плодохранилищ — это непосредственно возмещение прямых затрат, понесённых по факту ввода и возмещения до 20 процентов.

Если мы позволим себе ещё дополнительно эту меру оказать, то мы простимулируем дополнительные меры государственной поддержки. При этом мы отдельно выделили, предлагаем выделить под программу по развитию семенного картофелеводства — овощей открытого и закрытого грунта. И там предусмотреть меры государственной поддержки, не связанные на производство овощей открытого грунта и семенного картофеля, меры по стимулированию именно строительства теплиц, в том числе наряду с субсидированной частью процентной ставки, меры до 20 процентов по возмещению прямых затрат.

Потому что мы с банками отработали примерные модели, скажем, модельных предприятий по производству мяса свинины, птицы, молока, КРСа, производство овощей. И мы видим, что срок окупаемости при действующих мерах поддержки, когда мы субсидируем, возмещаем только часть процентной ставки, мы видим, что в свинине — это 5-6, в отдельных регионах — это Сибирь — семь лет. По молоку это уходит за 12 лет (тире) 15, то есть это сложный…

По теплицам — это тоже 9-10 лет. Соответственно, и отсюда мы предлагаем, что при производстве мяса (наверное, перескочу, по животноводству чуть позже), что также по теплицам, как и по строительству плодохранилищ, мы должны возмещать часть прямых понесённых затрат по факту ввода тех теплиц — до 20 процентов. То есть мы это тоже, наряду с субсидируемой частью процентной ставки, тогда это позволяет проекты в окупаемость переводить в семилетний период, что интересно становится для инвесторов.

Также мы эти же меры поддержки — до 20 процентов хотим продублировать и направить на строительство картофелехранилищ и овощехранилищ. Это то, что касается мер по стимулированию производства овощей и картофеля.

По животноводству мы расчёты делали на привлечение инвестиций для производства мяса свинины на период до 2020 года в объёме миллион 200 тысяч тонн. Обусловлено это тем, что расчётно мы понимаем, что неэффективные предприятия, у которых технология несколько другая, несовременная, они должны быть или реконструироваться, или уйти с рынка.

А у нас есть проблемы с ОЧС, то есть это ещё где-то 250 тысяч тонн. И, соответственно, оставшийся — это рост потребления и замещение импорта.

То есть мы расчётно можем выйти и в условиях тех задач, которые мы видим, мы где-то выйдем на 576 тысяч тонн к 2020 году с учётом замещения неэффективного и выпадания малых форм хозяйствования … при производстве мяса свинины. То есть это мы тоже должны учитывать.

Поэтому расчёты, если брать, то мы немножко сделали здесь запасов. По мясу птицы мы видим тут, вообще, у нас нет проблем, мы можем, только обеспечив гарантированное субсидирование, возмещение части процентной ставки, приток инвестиций.

На эти две меры мы не видим необходимости добавлять меры по возмещению прямых затрат. Если такое будет, в рамках проектного финансирования это можно рассматривать, мы можем, соответственно, тогда одну меру по возмещению части процентной ставки сократить.

При производстве молока мы выделяем в отдельную меру из области животноводства. Соответственно, параметры цифр, вроде бы по растениеводству больше мы добавляли средств, по животноводству — меньше, но это обусловлено тем, что из-под программы «Животноводство» выделяется отдельная программа приоритетов по молоку.

Надо сказать, что мы сохраняем меру поддержки в рамках общего — это и субсидирование литра молока, и дополнительно, потому что это долго окупаемые проекты — до 20 процентов, порядка 6 миллиардов рублей уже мы предусматривали на 2015 год. И даже если это будет усечённая программа, минус не 77, которые мы расчётно делаем, даже в меньшем объёме или 20, или около 20, которые сейчас, мы всё равно 4 миллиарда рублей на возмещение прямых затрат, понесённых при строительстве молочных товарных или реконструкции ферм, мы обязательно это поддержим.

Потому что это приоритет, мы видим, без дополнительного стимула, начиная с 2008 года, как бы те действующие, наряду с общими мерами поддержки не существовали для производителя молока, они не играют той существенной роли, как приток инвестиций здесь. Это всё видно.

За 2013 год мы получили уменьшение объёмов производства молока, соответственно, это тот сигнал, на который мы должны были отреагировать. Мы отреагировали.

Поэтому мы видим в малых формах ещё поддержать и давать гранты, как это по образу и по примеру уже реализованных либо доказавших свою эффективность мер малых форм хозяйствования, когда мы гранты давали на строительство семейных животноводческих ферм, предлагается инструмент – гранты кооперативам, которые бы осуществляли сбор молока в сельской местности. То есть это тоже механизм, который мы хотели бы предложить и предлагаем правительству его поддержать.

Поэтому отдельная подпрограмма по развитию молочного скотоводства, она есть. И мы будем выдерживать чётко в графике, у нас это является приоритетом номер 1 при всех вариантах, которые у нас будут происходить, уменьшение может быть бюджета, то есть эта отрасль будет касаться по уменьшению в последнюю очередь, потому что сложности. И территория Российской Федерации, она традиционно именно отрасль для нас, выстроено было много производственных циклов под это. Поэтому у нас это есть приоритеты, как мясное скотоводство, инвестор должен понимать, сколько средств, сколько внимания государство будет выделять и в каком объёме, и отсюда и будет расчёт на участие его со своими инвестициями в выполнение той задачи, которая у нас есть.

При этом мы видим даже наряду с тем, что мы предусматриваем по мерам государственной поддержки. По импорту молока мы можем сократиться к 2020 году только на 30 процентов, потому что, так и ещё раз говорю, это длительный цикл, он самый сложный для нас. Поэтому мы расчетно видим, что мы можем произвести порядка 4,6 миллиона тонн молока, но с учётом того, что выпадает, это будет выпадение в ЛПХ, то 2,8 мы где-то расчетно понимаем, что мы сможем уменьшить из 9,4 миллионов  тонн молока, которое завозилось по факту в 2013 году. Это, конечно, в пересчете всех тех видов продукции, которые были.

Сохраняется подпрограмма по развитию мясного скотоводства, также на нее предусматриваются дополнительные средства. Но мы понимаем, что это задача сложная, и мы планируем всё-таки к 2020 году к уровню 2013 нарастить объем производства мяса … именно порядка 279 тысяч тонн дополнительно. И, соответственно, это тоже порядка на 30 процентов всего лишь сократит тот объём импорта, который к нам завозится.

На что ещё хотелось как бы обратить внимание? Что в рамках именно выполнения задач по созданию инфраструктуры … цивилизованной инфраструктуры сбыта нашей выращенной продукции, её переработки, отдельно нами предложена подпрограмма по развитию опто-распределительных центров и системы социального питания. Это в рамках тех задач, которые у нас выстроены, и принята концепция по организации и развитию внутренней продовольственной помощи, много об этом говорится, наша продукция должна по этой системе идти только российского происхождения. Соответственно, должна быть нормально подготовленная продукция к реализации и потреблению, а для этого нужно создавать систему.

Здесь мы предлагаем как субсидировать часть процентной ставки по возмещению на инвестиционные затраты, на короткие оборотные средства и возмещать до 20 процентов.

Поэтому, завершая, я хочу сказать, что у нас отдельная подпрограмма по развитию племенного дела, селекции и генетике. И, соответственно, мы добавляем средства на развитие мелиорации. То есть это тоже приоритет, который, мы понимаем, без устойчивости нашего сельскохозяйственного производства снятие этих рисков, которые ежегодно, особенно в засушливых регионах они есть, советская инфраструктура, как бы она есть, но она не функционирует даже и, наверное, в достаточном объеме и на 20 процентов, её надо реанимировать, её надо создавать, и в это нужно вкладывать средства.

Поэтому общий объём средств расчетно для задачи по ускоренному импортозамещению, ещё раз повторюсь и скажу, до 2020 года мы расчётно 625,7 миллиарда рублей, в том числе и на 2015 год 77,5. Спасибо.

Председательствующий. Спасибо, Анатолий Анатольевич.

И я, уважаемые коллеги, хотел бы следующих выступающих попросить максимально откровенно говорить о проблемах, потому что на прошлой неделе на комитете сельского хозяйства, значит, нам был представлен бюджет, и все вы, наверное, знаете, что бюджет Министерства сельского хозяйства меньше, нежели нынешний год, 167,8 миллиарда предоставляют нам.

Есть на самом деле в средствах массовой информации лёгкая эйфория по поводу того, что вот введены санкции, и сейчас всё начнёт у нас цвести и колоситься, и сельское хозяйство будет суперрентабельным. Но пока на рынке ничего кроме спекулятивных процессов не происходит. Это и мясо свинины, и молоко у нас в цене пошло, но объёмов производства за счёт этого, наверное, в большей степени не нарастить.

Поэтому вот хотелось бы конкретику, тем более, что сегодня идёт обсуждение по внесению изменений в государственную программу. И я думаю, что по итогам вот этого «круглого стола» мы представим резолюцию Правительству Российской Федерации, Министерству сельского хозяйства и попробуем помочь им, потому что существует в Министерстве сельского хозяйства проект постановления о том, чтобы дополнительно в следующем году 77,5 миллиарда рублей на сельскохозяйственную отрасль выделили. Но складывается ощущение, что Минфин, он совершенно по собственным представлениям о сельском хозяйстве верстает бюджет для нас с вами, поэтому попросил бы откровенно всех выступать. Спасибо.

Следующий Валерий Карлович Гартунг, первый заместитель председателя Комитета по промышленности.

Гартунг В.К. Спасибо.

Уважаемые коллеги, ну я хотел бы содержательно в конце несколько слов сказать, поэтому я буду краток. Я считаю, что решить проблему замещения импорта продовольствия можно только, имея развитую российскую промышленность. И я хотел бы как раз именно в этом ключе высказаться в конце, да. Дело в том, что сегодня те проблемы озвучены, и я хотел бы, чтобы сегодня участники совещания высказались, а что им нужно для того, чтобы эту задачу решить. Не только выделить деньги, если даже мы сейчас из бюджета выделим деньги, всё равно потребуется время, чтобы как бы пошли процессы импортозамещения. И вот я хотел бы уже детально в конце несколько слов сказать. Спасибо.

Председательствующий. Слово предоставляется Бабкину Константину Анатольевичу, президенту Российской ассоциации производителей сельхозтехники «Росагромаш».

Бабкин К.А. Да. Спасибо.

Ну все мы знаем, что потенциал сельского хозяйства у нас огромен, напомню, цифры, которые вы знаете, но нелишне их повторять всегда. У нас 40 миллионов гектар заброшено земель, это больше, чем вся площадь Германии. Мы ввозим на 40 миллиардов долларов продовольствия, это сравнимо с объёмами экспорта газа. У нас безработица на селе в два раза выше, чем в городе. Миллионы людей хотят работать и чувствуют себя невостребованными. У нас есть доступ к технологиям, у нас достаточно развитая своя сельхозмашиностроительная отрасль. То есть у нас есть всё, все объективные предпосылки для того, чтобы резко увеличить объёмы производства, продовольствия, а, соответственно, заработать десятки миллиардов долларов и наладить жизнь у нас на селе.

Вот мы год назад уже разработали «дорожную карту» развития сельского хозяйства до 2020 года. Она была разработана с участием института экономики Россельхозакадемии, была одобрена, получила одобрение на «круглых столах» с участием ведущих аграриев, например, Евгений Степанович Савченко, наш уважаемый губернатор одобрил её, скажем так. Ну многие другие уважаемые люди в аграрной отрасли её прочитали и сказали, что да, здесь цифры объективные, и в три раза можем увеличить объёмы производства и продовольствия. К сожалению, эти наши наработки не вызвали интереса в Минсельхозе. То есть у меня есть сомнение, что при современных подходах мы сможем реализовать этот потенциал.

Вот если мы говорим о развитии, скажем, плодоводства, вот у нас, мы кушаем импортные яблоки, у нас в магазинах импортные яблоки. Притом, что вот если проехать по Подмосковью, то увидим яблони, и под ними валяются никому не нужные плоды. То есть посадил вот я на даче яблоню, через три года уже вёдрами можно собирать урожай. Абсурд, правильно? Вроде бы надо нам развивать плодоводство. Что нужно было бы делать, чтобы у нас в магазинах оказались российские яблоки? Собрать селекционеров, сказать им, что, ребята, мы поставили задачу нарастить производство яблок там в 10 раз за ближайшие пять лет. Вот, пожалуйста, учёные, разработайте нам набор сортов, которые мы рекомендуем. Дальше поработать с таможенными органами, сказать, что мы закрываем рынок от неравной конкуренции и сокращаем импорт в известных, значит, известным темпом.

Так, если я мешаю, можем потом как бы отдельно поговорить.

То есть нужен комплекс мер, налоговых стимулов, поддержки экспорта, защиты рынка, работы с учеными, подготовки кадров, технологического оснащения отрасли, работы с перерабатывающей промышленностью, пропагандистские меры. Нужно ввести ограничительные меры в том плане, что в магазины должны попадать жидкость с названием «сок», если она реально сделана из российских яблок, и не должна попадать такая жидкость с названием «сок», если она сделана из импортного порошка. И в этом комплексе мер строчка финансирования должна где-то идти десятым номером.

Как же у нас выглядит на практике работа с поддержкой сельского хозяйства? Просто выделяем деньги на такую-то статью, вот на раскорчевку садов и закладку новых планируется выделить 15 миллиардов рублей в следующем году. Это огромная сумма. При этом никаких мер. Верю ли я, что после выделения этих 15 миллиардов появятся и яблоки российские на прилавке, ну я, честно говоря, не верю.

Вот, собственно, мы в сельхозмашиностроении видим, как работает Минсельхоз. Ни одного совещания за последние три года, как минимум, по развитию сельхозмашиностроения не было проведено. Был Агросалон, выставка крупнейшая, третья в мире по величине полторы недели назад, никого из Минсельхоза мы там не видели. То есть Минсельхоз не проявляет, к сожалению, мы не чувствуем, что он проявляет интерес к реальным проблемам, с которыми сталкивается что производитель плодовой продукции, что мы, машиностроители.

Вот в госпрограмме, в проекте госпрограммы сейчас выделено 1,9 миллиарда, планируется выделить в следующем году 1,9 миллиарда на программу «14-32». Это единственная программа поддержки сельхозмашиностроения. Спасибо большое, что выделяется. До последнего времени Минсельхоз отстаивал точку зрения, что эту программу надо отменить и распределять деньги гораздо большие через губернаторов. Суть этой программы состоит в том, ну вы, наверное, ее знаете, что мы, производители, даем 15-процентную скидку крестьянам, потом нам её возмещают. Программа показала свою эффективность. В этом году на четверть крестьяне больше купили комбайнов и тракторов, чем в прошлом году, хотя во многих отраслях экономики кризис. То есть программа очень эффективная. Почему-то Минсельхоз без согласования с производителями планировал отменить эти программу. Сумма ничтожная сейчас стоит — 1,9 миллиарда. По сравнению с тем же плодоводством в 10 раз меньше.

То есть у нас просьба такая. Чтобы, во-первых, увеличить финансирование программы «14-32» с 1,9 до 4 миллиардов. Ну и пожелание к Минсельхозу всё-таки более плотно работать с реальными производителями и вникать в проблемы, не замыкаться только на денежных отношениях.

Спасибо большое.

Председательствующий. Спасибо.

Слово предоставляется Даниленко Андрею Львовичу, председателю правления.

Даниленко А.Л. Спасибо.

Я вот смотрю на зал, и очевидно, что здесь собралось всё аграрное сообщество. И собралось всё аграрное сообщество, потому что на самом деле нас эта тема очень серьезно волнует. И спасибо, что вы ещё раз подсказали, что надо откровенно говорить. Я не общественник, я не на госслужбе, поэтому могу говорить то, что думаю, и планирую сказать то, что думаю.

Я считаю, что у нас действительно сейчас настал ответственейший период. И для меня лично, вот что будет решено в ближайший месяц, для меня будет определенным сигналом для дальнейших действий. Давайте говорить о реальности. Реальность такова, что существует какая-то непонятная мифология о сельском хозяйстве в целом, что это черная дыра, и куда ни бросай деньги, всё пропадает. Но у нас реально, по зерну мы доказали — мы можем, по сахару доказали — мы можем, по свиноводству доказали, что мы можем, по птицеводству доказали, что мы можем. Мы можем строить самые современные предприятия и быть конкурентными со всеми. Иностранные эксперты подтверждают — по себестоимости производства мы конкурентны с большей частью стран мира.

Но у нас есть ряд проблем. Ряд проблем, которые надо решать. И одна из самых ключевых проблем — это дороговизна кредитных ресурсов, которые слишком дорогие, которые нас душат настолько, и чем более длительная окупаемость, тем больше нас душат кредитные ресурсы.

И, очевидно, на сегодняшний день, когда стоит вопрос о том, что нам подсказали о том, что может быть серьёзная проблема с импортом, и когда нам подсказали, что, вообще-то, нам надо задуматься, насколько мы сами себя обеспечиваем. А реально по генетике мы вообще находимся в катастрофической ситуации. По семеноводству мы находимся в катастрофической ситуации. Ну, давайте объективно говорить, мы будем принимать решение, мы будем решать эти вопросы? Или мы будем просто символически обсуждать решение этих вопросов? Есть прямые доказательства, что мы умеем, есть прямые доказательства, что вкладывать деньги мы можем. Давайте определяться, мы вкладываем деньги или не вкладываем.

Вот я, к примеру, возьму просто молоко, ну как самая такая яркая на сегодняшний день картинка. Яркая, объясню почему. Это просто социальный продукт, по которому цену сильно не взвинтишь, и если её сильно взвинтишь, просто молоко покупать не будут. Вот реальность. Поэтому мы за счёт не выкарабкаемся. Вот реальность. Реальность следующая, что мы импортозависимы на сегодняшний день примерно на 10 миллионов тонн молока. Ещё два года назад мы были импортозависимы на 7 миллионов тонн молока. По нашим скромным прогнозам, если оставить уровень финансирования на сегодняшнем уровне, к 2020 году уровень импортозависимости  по молоку будет 15 миллионов тонн. При собственном производстве товарного молока сегодня примерно  17 миллионов тонн. Я говорю про товарное молоко. При этом я подчёркиваю, не в обиду мясникам, но 90 процентов мяса говядины, подчёркиваю, дешёвого мяса говядины производят молочники.

И на сегодняшний день мы видим обсуждение для нас непонятное. Обсуждается Минфином 20 миллиардов дополнительных денег при задаче импортозамещения, когда в прошлом году Минсельхозу выделили дополнительно 42 миллиарда. Ну, это профанация какая-то. В прошлом году выделили 42, и нам говорят, теперь у нас ключевая задача импортозамещения, но мы вам выделим в следующем году только 20. Мы, какую задачу ставим? Мы задачу ставим о символическом… вот вам деньги, там уж дальше крутитесь, как можете? Или мы действительно ставим задачу об импортозамещении? Реально то, что сценарий сегодня сделал Минсельхоз даже на 77 миллиардов по молоку. Я вам скажу, да, мы с ними проработали всё распределение этих денег. Ну, дай бог, за эти деньги, дай бог, мы остановим падение, может быть, какой-то рост. Они оптимистично говорят, 3 миллиона тонн, я считаю, вряд ли, но остановить падение, да, реалистично. А если мы уменьшаем до 20 миллиардов, ни о какой остановке падения речи не идёт. Ну, тогда давайте не будем населению говорить о том, что мы сами себя будем обеспечивать молоком, и что цены у нас  расти не будут. Давайте мы населению будем говорить правду, что у нас нет достаточно денег для того, чтобы обеспечить импортозамещение, импорт мы заменим один другим, и другие будут зарабатывать. Знаете, что другие делают? Они взвинчивают цены, как только видят нашу импортозависимость. И у нас по молоку цена растёт в этом году не больше, чем росла в прошлом году, когда у нас не было никаких ограничений по импорту. Потому что импортёры видят, что у нас импорт растёт, и говорят, о-о, ребята, всё, со следующего месяца цена ещё выше будет.

Поэтому объективность должна быть в следующем. Мы должны определиться, у нас задача импортозамещения или у нас задача… Минфин определяет, сколько у него где-то там на остатках денег, которые они нам подадут, как, я не знаю, я даже не знаю, как описать, для чего они нам это подадут, а потом Минсельхоз героически это распределит всем по чуть-чуть и будет героически стоять на подиуме и говорить о том, что мы решим вопрос импортозамещения. Ну, давайте тогда не будем брать на себя обязательства, которые мы не можем выполнить. И тогда давайте в рамках бюджета смотреть, что у нас приоритетно. Если у нас есть социальные вопросы, давайте определять, что у нас идёт на социальные вопросы, а что идёт у нас на реальный рост производства. Давайте определять по методике.

Я не хочу углубляться в эту тему, но действительно у меня есть вопросы к Минсельхозу, то, что методика выделения средств часто совершенно идёт в разрез просьб и рекомендаций отраслевых объединений, отраслевых союзов.

Ну давайте объединять усилия, давайте вместе бороться за то, чтобы у нас был результат, чтобы у вас не было, как сегодня у вас стоит в госпрограмме 38 миллионов тонн к 2020 году. Ну нереально, ну о чём вы? И каждый год вас Минфин имеет, потому что говорит: а где же у вас выполнение показателей? Значит, у вас неэффективное использование ресурсов. А надо сразу говорить: да не будет этих показателей, потому что ресурсов недостаточно, потому что с этими ресурсами мы не выполним задачи. И давайте определять, где у нас приоритеты. Молоко, значит, молоко, мясо, овощи, фрукты, логистика, рыба, генетика. Ну давайте определим эти приоритеты и давайте скажем государству, на дайте столько денег, чтобы это реально можно осуществить.

Но правда в том, что наши конкуренты имеют большую поддержку, чем мы. И как мы будем конкурировать с теми, кто имеет поддержку существенно выше, чем мы? Ну это всё равно, что нас отправлять на хоккейный матч, только без клюшек, без касок, без всего и не готовить. Ну это неправильно.

Поэтому я понимаю Министерство сельского хозяйства, они как бравые солдаты выполняют поставленную перед ними задачу. Вот вам столько-то денег, распределите, как можете, и давайте стойте и героически боритесь. Ну я как производственник и как отраслевик вам говорю, что давайте ставить честные суммы денег, которые необходимы, а если нам подадут по остаточному принципу, то давайте честно говорить, что тогда будет падение производства, не будет никакого импортозамещения, качество продукции будет ухудшаться, и цена будет расти. Либо так, либо так, давайте определяться, какова наша задача. Извиняюсь за эмоциональность, но я считаю, надо решать вопрос ребром.

Председательствующий. Спасибо, Андрей Львович.

Хотел бы добавить ещё. Все мы отлично знаем, что на сегодняшний день закредитованность сельскохозяйственной отрасли два триллиона рублей, и по информации Минсельхоза, которая была предоставлена нам на прошлой неделе, 23 процента сельхозпредприятий сегодня не могут обслуживать основной долг и проценты по ним. То есть ситуация на самом деле очень сложная.

И слово предоставляется Скурихину Павлу Валерьевичу, президенту Национального союза зернопроизводителей.

Скурихин П.В. Большое спасибо.

Уважаемые коллеги, на самом деле мы уже достаточно регулярно встречаемся и встречаемся в таком составе. Я абсолютно согласен, что сегодня здесь фактически представлен весь такой основной наш отраслевой, что называется актив. Поэтому те вопросы, которые мы здесь озвучиваем, постоянно возникает ощущение, что они одни и те же. Ну они на самом деле одни и те же, то есть и те, кто не первый год участвует в этих мероприятиях, они понимают, что давайте, ещё раз повторим эти проблемы, и ещё раз констатируем, что, скажем, с каждым годом эти проблемы только усугубляются.

Поэтому сегодня мы, когда говорим о том, что нам необходимо обеспечить импортозамещение, то на фоне того, что у нас в целом ряде отраслей имеется устойчивая тенденция к падению, то в принципе, я думаю, что надо всё-таки задачи решать как-то поэтапно, то есть сначала остановить падение, определить для этого те меры, которые необходимы. И в этом смысле я абсолютно согласен с выступавшими уже товарищами, что, собственно, вопрос финансов, он, скажем так, далеко не первый в этом перечне мер, которые необходимо предпринять.

Если посмотреть вот по зерну. На первый взгляд, у нас растёт экспорт, у нас неплохие урожаи. И, скажем так, наверное, надо сейчас заниматься в большей степени тем, где у нас кризисная ситуация. Но опять же давайте посмотрим на цифры. Сокращение технического парка техники у нас за последние пять лет ежегодно семь процентов по тракторам, восемь процентов по комбайнам зерноуборочным. То есть, чтобы нам не увеличивать выбытие, нам необходимо ежегодно 21 тысячу тракторов и шесть тысяч зерноуборочных комбайнов. Сегодня эти цифры просто в разы меньше.

Для того чтобы обеспечить финансирование, у нас есть фактически, по большому счёту, наверное, ключевых два источника. То есть это кредиты, к которым мы фактически в большей степени привыкли за последние годы, и высокая стоимость которых, которая, видно, что она нарастает, эта стоимость, она не позволяет инвестировать эти деньги в обновление технического парка и тем более в строительство объектов инфраструктуры.

Либо это целевые инвестиционные фонды.

То есть совершенно новая форма. Пока она у нас не используется. Наш союз активно работает, чтобы первый прецедент создать совместно с крупнейшим российским государственным банком. Но для того, чтобы такая форма заработала, для того, чтобы иностранные инвесторы поверили в то, что есть смысл вкладывать деньги не кредитные, а деньги, что называется Эквити, то есть то, что называется вложение в капитал, нам необходимо стимулировать создание таких фондов. Потому что мы видим, что сама по себе форма субсидирования, только форма субсидирования процентной ставки по кредитам, она не позволяет модернизировать отрасль. Потому что в ответ на увеличение субсидирования банки повышают ставки, то есть по объективным, субъективным причинам, но так или иначе, эффективная ставка для сельхозтоваропроизводителя, она находится на запретительном уровне для использования этих денег в качестве инвестиционных ресурсов. Этими деньгами модернизировать отрасль невозможно. Поэтому нужно искать другие формы, либо прекратить себя обманывать. Это очень важно.

И в этой связи меня, конечно, очень порадовало то, что сказал Анатолий Анатольевич относительно того, что новые инструменты субсидирования могут рассматриваться. То есть такие как прямое возмещение затрат на инвестирование в отрасль. Я с пониманием отношусь и с поддержкой отношусь к этой инициативе, потому что инвестор должен иметь возможность выбирать, куда он деньги, которые он получает в качестве субсидии, направит. Он их отдаст банку и при этом получит неэффективную в любом случае, неэффективную эффективную ставку. Прошу прощения за тавтологию. Или он направит их на прямую компенсацию своих инвестиционных затрат, на что бы он эти затраты ни потратил — на покупку комбайна, на строительство элеватора, на строительство сушилки. То есть я говорю о своих, что называется, наболевших проблемах именно в отрасли зернопроизводства. То есть инвестор должен выбирать, как он использует те деньги, которые государство в состоянии ему выделить, и для обсуждения которых мы сегодня собрались.

Что касается сезонных полевых работ, то, конечно, если мы хотим сохранить уровень производства зерновых на том уровне, которого мы сегодня достигли хотя бы, хотя в советское время мы достигали гораздо более высоких результатов — 120-125 миллионов тонн в Российской Федерации. Поэтому вот эти наши победные реляции, которые мы сегодня выслушиваем, ну давайте называть вещи своими именами, они значительно ниже, чем то, что было до 1991 года. Поэтому необходимо, на наш взгляд, прежде всего, начать с того, чтобы сохранить субсидирование по сезонным полевым работам. Это очень важно, и это одна из самых таких действенных мер для того, чтобы поддерживать производство зерна на том уровне, на котором мы сегодня находимся. Для того чтобы привлечь ресурсы любые, кредитные, инвестиционные ресурсы в форме прямого инвестирования, совершенно справедливо было сказано, что без решения проблемы закредитованности это всё фантом. И какие бы мы здесь сегодня меры ни обсуждали, я не знаю, позавчера на мероприятии в Торгово-промышленной палате звучали такие цифры, что порядка 75 процентов государственной поддержки в птицеводстве получают 12 компаний. Порядка 60 процентов господдержки в птицеводстве получают 10 компаний. А у нас их десятки тысяч. Поэтому у этих десятков тысяч компаний большие проблемы, потому что они закредитованы. Им дважды-трижды в связи с засухами пролонгировали кредиты, и сегодня они эти кредиты получать не могут. Поэтому когда мы говорим о господдержке, о какой-либо, то мы должны понимать, что эта господдержка, она будет перераспределена между очень узким кругом людей, как говорил Владимир Ильич Ленин, и страшно далеки они от народа. То есть вот примерно так.

Поэтому без решения проблемы закредитованности методы, давайте обсудим, это могут быть государственные облигации, это могут быть государственные векселя 20-летние, которыми можно погасить эту проблему. Когда свершился у нас кризис в 2008-2009 году, развивающиеся страны, такие как Бразилия, они ввели мораторий на уплату процентов любых по кредитам на год. Что у нас произошло? У нас ставки удвоились, с 12 процентов до 19 процентов. Потом была засуха 2009 года, засуха 2010 года, и у нас значительная часть сельскохозяйственного производства, зернового в частности, она находится в плачевном состоянии. И цифры по выбытию техники это показывают.

Кроме того, вопрос с агрострахованием. То есть фактически сегодня производство осуществляется на свой страх и риск. Фактически в целом ряде регионов России уже констатировано, что система агрострахования отсутствует — это Алтайский край, это Оренбургская область. Никто не страхует. Потому что до этого страховали, как мы называем это — схемно, ну это криминальная схема.

Сегодня этих людей всех попересажали, к удовольствию всех окружающих, а системные страховые компании отказываются страховать, отказываются, я хочу привлечь ваше внимание, не просто это вот как бы саботаж, нет, они понимают, что это им невыгодно в тех условиях, которые сегодня есть.

Кроме того, существующий объём нашего производства зерна, конечно, он сконцентрирован в основном в центральной части России и в территориях, которые близки к портам.

Во всех остальных территориях идёт падение производства, идёт сокращение посевных площадей ежегодное. В Новосибирской области, в частности, просто одна область, с 1991 года меньше, чем на 60-100 тысяч гектар в год площадь не сокращалась ни разу. То есть, другими словами, через 10 лет в Новосибирской области сеять будут два района. А это одна из трёх основных сибирских областей, где зерно, вообще, производится, ну, хорошо, из четырёх, включая Красноярский край.

Поэтому если мы не уравняем, с точки зрения наших логистических расстояний производителей Сибири, Урала, Поволжья с производителями Центральной России и юга России, то мы должны называть вещи своими именами. У нас производство зерна там фактически в течение ближайших 10 лет упадёт до цифры статистической погрешности.

На этом хотел бы закончить. Спасибо большое за возможность высказаться.

Председательствующий. Спасибо большое.

Слово предоставляется Ивановой Валентине Николаевне, ректору Московского государственного университета технологии и управления имени Разумовского.

Иванова В.Н. Спасибо.

Уважаемые коллеги, очень важное и актуальное обсуждение идёт сегодня. И, конечно, вопросы импортозамещения и решения проблемы, которая встаёт с этим, надо сказать, что по целому ряду отраслей могут быть достаточно успешно решены.

Сегодня это уже звучало в отношении и объёмов производства кукурузы, сои, рапса, сахара, растительного масла и так далее. Вопросы, конечно, встают в отношении переработки и производства уже конкурентоспособных пищевых продуктов, в основном — это по направлению мяса и мясопродуктов, молока и молокопродуктов.

Ну вот университет наш эту тему с августа, как только вышли указы президента, достаточно активно прорабатывает, обсуждается союзами. И, на наш взгляд, здесь возможна реализация следующей схемы.

Прежде всего, конечно, стоят вопросы наращивания объёмов производства сельскохозяйственной продукции и пищевой промышленности. Это первое.

Второе. Стимулирование спроса на эту продукцию. Для того чтобы решить вопрос стимулирования спроса, необходимо рассмотреть проблему доступа в торговые сети. Эта проблема не раз обсуждалась в рамках Государственной Думы, и она требует соответствующей корректировки закона «О торговле».

Сегодня уже звучал вопрос о социальном питании. Это один из тоже ярких проектов, который сможет стимулировать спрос на продукцию отечественных сельхозтоваропроизводителей.

Дальше. Проект питания для социально уязвимых слоёв населения и так далее. То есть те проекты, которые уже сегодня есть смысл запустить, как можно быстрее, в частности, социальное питание больниц, школ и замкнуть их на регионального сельхозтоваропроизводителя — это однозначно надо быстро реализовывать. И просьба: депутатский корпус взять под контроль реализацию в каждом субъекте этих проектов.

Теперь позиция, связанная с наращиванием объёмов сельскохозяйственного производства и переработки. Она, тоже уже сегодня мы называли эти вопросы, сталкивается с проблемами создания логистических центров, хранилищ. То есть решение проблемы обновления всей базы и инфраструктуры хранения.

Вы знаете, что потери на стадии хранения составляют 91 миллиард рублей ежегодно.

А для сравнения, что это за число, я приведу. Потери от засухи 2010 года составили в два раза меньшую сумму, около 40 миллиардов рублей. Вот представляете, ежегодно 91 миллиард рублей мы теряем сельхозпродукции на стадии хранения. То есть, это реальный шанс для того, чтобы продвинуться в решении проблемы импортозамещения.

Дальше следует, уважаемые коллеги, вот эта тема сегодня не звучала, но она требует самого серьёзного рассмотрения, — вопросы глубокой переработки сельскохозяйственного сырья. И у нас уважаемые представители союзов на наших обсуждениях об этом говорили. Сегодня что-то эта тема у нас не вышла в разряд самых актуальных и, в частности, вопрос глубокой переработки зерна.

Я назову только один продукт глубокой переработки зерна — это медицинская глюкоза. Вы все знаете, насколько она актуальна в медицинской промышленности. И вы все знаете, что она не производится в Российской Федерации. То есть, мы говорится, не обсуждая и не решая эту тему, дождёмся тяжелейшей ситуации, когда закроют поставку медицинской глюкозы и мы только тогда начнём, извиняюсь, продвигаться в решении этой проблемы. Но наряду с глубокой переработкой зерна стоят вопросы глубокой переработки и молока в молочные продукты, мяса и так далее.

Здесь серьёзнейшая проблема модернизации пищевой и перерабатывающей промышленности. Эта тема тоже звучала сегодня. Выступали представители Россельхозтехники, и вот эти уважаемые предприятия, которые производят оборудование для сельского хозяйства.

Но вопросы оборудования для перерабатывающей промышленности — эта тема архисложнейшая. Вы посмотрите последние выставки по продукции пищевой промышленности, по оборудованию для пищевой промышленности — это всё западное оборудование, Германии, в основном, и так далее.

Посмотрите на наши суперсовременные хлебопекарни. Они какое имеют оборудование? Западное, германское. Где наше? И вопрос импортозамещения стоит сейчас вот на этой плоскости и решение в этом векторе.

Дальше — вопросы подготовки кадров. Я, как ректор университета, уважаемые коллеги, очень серьёзно обеспокоена ситуацией, когда министерство нас подталкивает к тому, чтобы мы выпускали технолога широкого профиля, технолога по переработке зерна, он же и технолог по переработке мяса, он же и технолог по переработке молока. Это что же за кадры мы с вами будем иметь уже на выходе? И какие вы, уважаемый товарищ Даниленко, господин Даниленко, получите? И технолога вы поставите на переработку молока тот, который владеет зерном, и так далее? То есть, здесь, уважаемые коллеги, есть тоже серьёзная проблема.

Но для того, чтобы говорить о модернизации пищевой промышленности и соответствующего продвижения в этом вопросе, я очень рассчитываю на то, что депутаты поддержат законопроект о приравнивании работников пищевой промышленности предприятий в разряд сельхозтоваропроизводителей. То есть, это субсидирование процентной ставки и этот вопрос надо решить в самое ближайшее время.

Университет вместе с департаментом агропищепрома Минсельхоза на протяжении трёх лет бьёмся за то, чтобы в правительстве этот вопрос прошёл. Вроде бы прошёл, внесён в Госдуму, но либо правительство опять тормозит, либо что-то здесь не срабатывает, но надо как можно быстрее, коллеги, продвинуть эту тему.

И ещё один вопрос. Для того, чтобы говорить о глубокой переработке зерна, о глубокой переработке вообще сельскохозяйственного сырья нужно посмотреть региональную соответствующую политику. Должны быть в регионах созданы соответствующие кластеры производства продуктов пищевой промышленности.

Приведу примеры. Вы все знаете «Сады Придонья», прекрасный кластер. Да, прекрасный. Мы, университет, вместе с крупнейшим российским предприятием «Амилка» создаём кластер по глубокой переработке зерна в Ростовской области. И что же сейчас? Минэкономики развернуло линию по сбору материалов по кластерам Российской Федерации. Ростовская область представила «вертолётный» кластер. А кластер по глубокой переработке зерна не получил поддержку.

Уважаемые коллеги, здесь представители аграрного комитета есть. Давайте, мы посмотрим в регионах конкретно, какой кластер выведет и какой кластер нужен Федерации. И здесь, я думаю, конечно, мы найдём общее решение.

Ну и дальше.

Значит, мы вопросы модернизации пищевой промышленности на субсидирование процентной ставки в ближайшее время ставим, и я уверена, что вы добьётесь этого решения.

Но дальше возникает следующий вопрос, который тоже на поверхности понятен – машиностроение для пищевой промышленности. Ведь всё германское оборудование через два года мы что?  Встали. Ну, через три года, ну, через 3,5. Что дальше? Значит, вопрос, посмотрим на наше машиностроение. Есть оно у нас в Российской Федерации для пищевой промышленности? Ответ, я думаю, понятен – нет.

И тогда возникает вопрос: что делать? Надо, правильно вы говорите, как три года назад, надо было закладывать сады, но надо сейчас закладывать восстановление предприятий машиностроения для пищевой промышленности.

И, на наш взгляд, нужно в рамках Евразийского экономического союза использовать интеграционный потенциал Российской Федерации с Республикой Беларусь, у них машиностроение для пищевой промышленности сохранено, посмотреть на возможности Республики Казахстан, Армении и Киргизии.

И, уважаемые депутаты, назрела необходимость разработки союзной программы или программы Евразийского экономического союза по развитию совместного АПК и пищевой промышленности.

В настоящее время, уверены, будет сделан первый шаг по созданию евразийской аграрной ассоциации, но, подчёркиваю, это первый шаг. И на нём не стоит долго топтаться, а сразу видеть следующий горизонт, а это горизонт – единая программа по развитию АПК и пищевой промышленности, это восстановление машиностроения для пищевой промышленности в России или использование общего интеграционного потенциала, это формирование на этой базе, на технологической базе кластеров, на этой базе новых предприятий для пищевой промышленности, соответствующая подготовка кадров – технологов по мясу, по молоку, по зерну и так далее и разворачивание по Российской Федерации предприятий, связанных с глубокой переработкой сельскохозяйственного сырья, не говоря уже о зерне. В этой ситуации мы в течение 2,5-3 лет выйдем на установки по импортозамещению. Спасибо за внимание.

Председательствующий. Спасибо большое, Валентина Николаевна.

Вот действительно очень интересная тема такая – поддержка дополнительного питания. Вот «Росагромаш» предоставила буквально недавно «дорожную карту» развития альтернативной сельскохозяйственной отрасли России, там есть интересные цифры. В Соединённых Штатах Америки, значит, 76 миллиардов долларов выделяется на продуктовые карточки 40 миллионам человек, которые живут, ну, так скажем, ниже прожиточного уровня. У нас в Российской Федерации, по официальным данным, 18 миллионов  человек получают доход ежемесячный на уровне 6 тысяч 400 рублей. Поэтому очень интересная тема, целиком и полностью согласны.

И слово предоставляется Бодину Андрею Борисовичу, председателю правления Союза сахаропроизводителей России (СОЮЗРОССАХАР).

Бодин А.Б. Сергей Александрович, спасибо большое, за то, что дали возможность высказать наши и боли, и чаяния и, конечно,  дать предложения.

То, что сегодня проводится в рамках Государственной Думы такое мероприятие, оно очень знаковое, так как обсуждаем действительно  на сегодня бюджет Российской Федерации на следующий год и в плане также и следующие 2016 и 2017 годы в планах стоят.

И во-первых, хотел бы поддержать наших коллег, что действительно основная проблема наша на сегодняшний день и в целом проблема, которую Россия испытывает после присоединения к Всемирной торговой организации, – это, конечно,  наша финансовая система, потому что без модернизации мы сегодня…  модернизацию сегодня мы без привлечения капитала любой формы, и мы, к сожалению, сделать не можем. Капитал, как и вода, ищет дырочку там, где может пролезть и получить обратную отдачу – это, конечно,  маржа.

На сегодняшний день мы говорим о том, что, наверное, все знают, что сегодня темпы роста затрат на производство аграрной продукции, к сожалению, опережают ту эффективность, которую может сегодня дать и наука или наша земля, или наши климатические условия. Это правда жизни. Вот этот разрыв, который приводит к тому, что сегодня у нас так называемое слово «закредитованность», то есть реально мы не можем вернуть средства, которые привлекаем. Пишем сказку банкам, потом получается у нас непредсказуемый рост цен. Почему, как боль, представляю отрасль, которая сегодня обрабатывает 3,5 миллиона гектар пахотных земель? … может быть, про растениеводство, и когда мы планировали свои пятилетние планы, бизнес-планы, только никто не знал, сколько будет сегодня стоить дизель.

И, конечно, вот это эффективное планирование, которое мы использовали сегодня и используем индикаторы Министерства экономического развития, они … очень важные индикаторы, ну, являются фактором для дальнейшего привлечения средств в отрасль … АПК.

Если говорить про программу, то, конечно, вопрос, как распределять средства те малые, которые сегодня обсуждаются, ведь 20 миллиардов, которые сегодня стоят на повестке дня, это просто цифра, она взялась ниоткуда. Искали, вот 20 миллиардов есть. И то, что сегодня Министерство сельского хозяйства посчитало сумму, которую Анатолий Антонович обозначил 77, коллеги, конечно, в целом, если рассматривать в процентном отношении, то, если говорить о разрыве между, с чего начал, продолжаю, это разрыв темпов роста затрат, а сегодня только удобрения выросли по отношению к прошлому году на 13 процентов. И та доля, которой сегодня мы практически компенсируем ускоренный рост затрат, фактически это не то, что модернизация, это просто компенсация выравнивания его, поддержания уровня производства на предыдущем опыте.

Поэтому в рамках госпрограммы сегодня, к сожалению, действительно, под давлением, под лоббированием отраслей, перераспределение идёт по ряду отраслей, но при этом ключевой параметр, мы знаем, что живёт на селе 40 миллионов людей. Это большой, это те же выборщики, которые сегодня голосуют за нас, это потребители, которые формируют спрос на все, по всей цепочке добавленной стоимости. И в этой ситуации привлечение ресурсов, оно важно. И, когда мы говорим о том, что наша система финансовая хромает, то вопрос ведь так: куда же надо деньги направлять. Я постоянно везде всем обращаю внимание, коллеги, конечно, это возможность привлекать короткие средства.

И сегодня мы знаем, что системообразующие банки уже отказывают нам в долгосрочных кредитах. Значит, возникает вопрос, что да, мы закладываем средства вместе с субсидированной процентной ставкой по инвесткредитам, серьёзное подспорье. Но банки не берут сегодня в расчёт эти средства и берут наше обоснование без субсидий.

И в этой связи, подвожу плавно, на средства поддержки по коротким кредитам, которые, кстати, напомню, кто реально хозяйствующий субъект, знает, что 1998 год, 2008 год мы жили и пережили в коротких кредитах. Мы брали, рефинансировались, входили, и мы действительно делали, мы покупали свою технику без пятилетнего … срока амортизации, но мы приспосабливались, коллеги. Это я знаю, вот сам управлял, и наши коллеги этим живут. И поэтому, если в перспективе будет обсуждаться, конечно, я знаю, что сумма, которая выделяться будет, она ну какая получится, такая и получится. Мы просим, конечно, Госдуму поддержать, в первую очередь, конечно, позицию Министерства сельского хозяйства по сумме в рамках обсуждения в аграрном комитете.

И, конечно, если в дальнейшем, то Анатолий Антонович хотел обратить внимание, уделить внимание перераспределению в части увеличения именно строки по коротким кредитам для обеспечения посевных работ, есть отдельная строчка, я знаю, но есть ещё средства, которые сегодня могут быть привлечены в рамках действующего сегодня регламента. Скажу такое слово, не знаю, кто знает из наших коллег, что такое Базель-3 – это требование к банкам, которое вступает в силу через год. И возникает вопрос, как мы будем привлекать наши ресурсы, если у нас ужесточаются правила определения кредитов. Это вот вы сказали, что надо говорить проблему, вот я вам говорю о проблемах. Это вот тоже банковская система, Базель-3.

И возникает вопрос. Да, есть инициатива о том, чтобы отложить это внедрение в систему. Может быть, действительно было актуально год назад, когда мы действительно интегрировались в мировое финансовое сообщество, сегодня мы говорим немножко о другом контексте. Может, давайте тогда запишем решение, что рассмотреть или выступить с инициативой, отложить или поддержать инициативу предыдущих на определённый период, будем считать, на год, на два с тем, чтобы вытянуть наше сегодняшнее тяжёлое положение.

Теперь вопрос самый важный, коллеги, о налоге. Конечно, сегодня уже прозвучало, что бизнес, была встреча, вы знаете, вчера, в целом по налогам, РСПП выступала с инициативой. Но есть не то, что мы говорим, вот я хотел предложить, не то, чтобы отложить налоги, но хотя бы оптимизировать ту систему, которая сегодня существует. Если у нас сегодня есть определённые бюджетные ограничения, то хотел бы обратить внимание, единственное, может, не все тоже в курсе, но есть статья 251-я Налогового кодекса, которая определяет правила налогообложения бюджетных субсидий. Сегодня сельхозтоваропроизводители получили прекрасные льготы, мы на них смогли настоять, спасибо комитету опять же, что поддержали, что осталась эта льгота по налогу на прибыль.

Но когда сегодня предприятие, а мы ставим вопрос о предприятиях агропромышленного комплекса, не имеющих статуса сельхозтоваропроизводителя, …центры, которые не являются сельхозпроизводителями, селекционно-гибридные центры – не являются сельхозпроизводителями, в дальнейшем будут использовать субсидии, которые опять же те малые средства для развития, фактически это статья, её внесение, которое бы вносили год назад, изменения, фактически предполагают уплату тут же налога на прибыль на бюджетные средства. То есть сегодня сахарный завод уже второй год подряд платит, получает субсидию на субсидирование процентной ставки и тут же платит 20 процентов обратно в бюджет. Возникает вопрос: где эффективность средств государственной поддержки, коллеги? Вот я просил бы тоже поддержать это на комитете и в дальнейшем, может быть, даже в план работы включить на следующий год работу с данной статьёй.

Следующий вопрос. Статья 333.33 — пять троек, коллеги. Я не знаю, кто из присутствующих ходил в банк и брал кредит под залог сегодня земли или средств, то вы столкнулись — сегодня ставка за регистрацию ипотеки выросла в семь раз в соответствии с 1 июля перед этой статьёй. Честно говоря, я не знаю, как мы её пропустили …, но она была принята. И мы её получили сегодня тогда, когда я пришёл в Сбербанк, я говорю: «Дайте мне кредит», — он говорит — «Нет проблем. 7,5 тысячи вы платите, 7,5 тысячи — я, но свои 7,5 тысяч (банк) я вам вложу в ставку или в комиссию». Получается сегодня, если у меня 60 объектов, допустим, раздробленны, я их не успеваю оформить, но надо кредитоваться, а ставка за то, чтобы привлечь средства, просто зарегистрировать. И куда деньги идут? Опять же деньги куда-то идут? В бюджет? То есть было две тысячи, стало пятнадцать. Ну, вот этот материал в комитет передадим — это обязательно, но, коллеги, но это получается, что мы говорим об улучшении финансового положения — даём средства на то, чтобы фактически поддержать, да, это социальные сегодня средства, поддержать наше производство и, в том числе, сделать прорыв, я поддерживаю …, что, действительно, у нас есть потенциал роста однозначно, просто мы его ещё не использовали. При этом мы просто наши средства господдержки отправляем не по тем направлениям.

Конечно, есть ещё вопрос, он обобщённый. Это я веду к тому, что в рамках нашего протокольного решения, я просто хотел добавить, тут не посмотрел ещё раз, готовился, нет решения по налогам. Вот если по абзацу, мы можем согласовать, добавить его, конечно. И, конечно, есть единый сельхозналог, он уже обсуждается несколько лет, это вопрос модернизации. Мы не хотим никого обижать, но чтобы выровнять опять же условия формирования НДС по цепочке, когда мы теряем его при использовании сегодня единого сельхозналога в крупных формах. Когда, я понимаю, там имеют оборот 60 миллионов рублей выручка. Но 60 миллионов — это две тысячи гектар при зерновом обороте, коллеги. Что такое две тысячи гектар? Это мало или … для  форм хозяйственных. Поэтому, понимая Минфин, который привык, что сегодня НДС по дальнейшей цепочке доначисляется, то фактически происходит двойное налогообложение и тем самым удорожание продукции. Не хочется этот налог, получается выпадающий у него из той системы, которая привычна уже. Но если мы будем, опять же в рамках Госдумы поддержим изменения, которые уже, я знаю, были внесены в правительство, ещё раз в это обратиться — это было бы, действительно, серьёзное подспорье в дальнейшем для формирования денежного потока в … и привлечения средств для развития и модернизации.

Спасибо за внимание.

Председательствующий. Спасибо большое.

Слово предоставляется Ускову Александру Михайловичу, президенту Российского союза производителей химических средств защиты растений. Спасибо.

Усков А.М. Добрый день, уважаемые товарищи! Я сначала расскажу несколько страшилок.

Мы по многим позициям хорошо растём. Мы растём по сое, по рапсу, почти выполнили госпрограмму по сахарной свёкле. У нас большие урожаи стали подсолнечника, у нас великолепно дела с мясом птицы обстоят. Но на самом деле всё это настолько хрупко, потому что в самом главном и в том, что мы используем в семенах или в родительских формах, мы сумасшедшим образом уязвимы. Достаточно Соединённым Штатам, а вслед за ними и Европе запретить ввоз семян сои, рапса, сахарной свёклы, картофеля и у нас урожайности упадут катастрофически. Достаточно запретить ввоз яиц и у нас не будет бройлеров. Поэтому если рассматриваются модели, которые на самом деле уже близки к мобилизационным, об этих проблемах надо думать в первую очередь.

Я разговаривал со своими коллегами, которые работают в иностранных компаниях.

Они все заявляют, никаких санкций мы не хотим. Но если эти санкции будут введены, они беспрекословно их исполнят. Это же, кстати, касается и средств защиты растений, которыми мы занимаемся. Да, на сегодняшний день мощности в стране уже есть, которые способны Россию защитить, растения России, от всех вредных объектов. Эти мощности есть. Сейчас они используются примерно на 50 процентов, и рынок примерно так и поделен: 50 процентов — мультинациональные компании, 50 процентов — российские. Это укладывается в те бизнес-планы, которые компании разрабатывают. Но опять-таки, если в январе-феврале вводится запрет на ввоз средств защиты растений, половину урожая мы защитить просто физически не сможем. Мы не сможем ввезти и произвести, потому что всё, из чего мы производим, к сожалению, делается за границей. Таких болевых точек, вот они, их можно посчитать по пальцам. Это даже не техника. Технику, в конце концов, можно убирать, на какой убирали. Семена, все дела по племенной генетике должны стать приоритетом государства совершенно однозначно.

Теперь по поводу вопросов с распределениями. Вот есть замечательная статья, которая называется «Несвязанная поддержка погектарна». Вот само название, оно достаточно глупое, потому что поддержка обязательно должна быть связанная. Несвязанная поддержка — это значит всем раздаются какие-то деньги, которые не связаны ни с какими целями государства. А в чем заинтересовано государство? В увеличении объемов? Ради Бога. Государство заинтересовано, чтобы было много мяса? Савченко и Белгородская область — великолепный пример. Ещё 4 таких области, и ничье другое мясо нам не нужно. Если мы рассматриваем по урожаю любых сельхозкультур, в любой области есть хозяйства, которые по урожайности, рядом находящиеся, отличаются в 2-3 раза. В чем между ними разница? А разница только в одном. Одни работают по технологии, а другие просто так. Одни соблюдают все элементы технологии, у них под это уже заточены кадры, они получают великолепные результаты. Если бы остальные работали так, у нас бы и проблем вообще ни по какой культуре не было.

Что надо делать? Ну надо толкать тех людей, которые не выполняют технологии, к тому, чтобы их выполняли. И поэтому поддержка должна быть связанная. В регионах надо составлять технологические карты по выращиванию разных сельхозкультур. И поддержка дается только если выполняются обычные, нужные, необходимые мероприятия по выращиванию. Но если человек берет ворох и выращивает из вороха, то по-любому он не получит хорошего урожая. Если он не протравливает семена, то они больные у него будут, и так далее, и тому подобное. Если он вообще не применяет минеральных удобрений, то у него тоже урожая не будет. Все должно быть разбито так, что если ты выполняешь технологию, вот. И это тут же отразится на урожаях. Но, безусловно, когда эта поддержка 200 рублей, то ничего она стимулировать не может. Она должна быть кратно-кратно увеличена, а получать её должны далеко не все, а только те, кто выполняет по разработанным регламентам все операции, которые нужны для выращивания урожая.

Спасибо.

Председательствующий. Спасибо большое.

Слово предоставляется Черкесову Денису Леонидовичу, генеральному директору Национального союза производителей говядины.

Черкесов Д.Л. Большое спасибо.

Я хочу присоединиться к высказанному Андрею Львовичу мнению о том, что действительно наше сельское хозяйство в состоянии выполнить задачи основные по практически всем направлениям поставленным.

И на примере нашей отрасли — мясное скотоводство, благодаря вниманию, поддержке государственной, за пять лет поголовье увеличилось в пять раз, в этом году запущен целый ряд откормочных комплексов, четыре завода крупных, только крупных вот в этом году, и  вот в пятницу в Оренбурге запускается четвёртый, не говоря уже о небольших убойных цехах в регионах, в небольших заводах.

Но это результаты тех вложений, которые были в отрасли три-четыре года назад — это результаты того возникшего интереса к отрасли, благодаря, опять-таки говорю: господдержке, и хотя критиковали: зачем, почему, можем получить от молочного говядину.

Ну вот даже если рассматривать целевой индикатор госпрограммы по мясному скотоводству, то мы к 2020 году увеличиваем в соответствии с этим индикатором, ещё на 150 тысяч. Вот чтобы увеличить на 300 с лишним тысяч в убойной массе говядину, о чём Анатолий Анатольевич Куценко говорил, мы действительно должны серьёзно увеличить поддержку нашей отрасли.

Почему это необходимо? Да просто потому, что надо избавиться от иллюзий, что молочная отрасль даст нам увеличение говядины. Это не задача молочной отрасли по двум причинам.

Во-первых, ОПХ действительно будут сокращаться и никак на этот процесс экономический повлиять нельзя — это просто демографический процесс.

Во-вторых, задача молочной отрасли — не увеличить поголовье, а от этого именно будет зависеть увеличение говядины, а именно увеличить продуктивность, увеличить, соответственно, надои по молоку.

И поэтому тот вариант госпрограммы, который Минсельхозом предлагается, вот в 77,5 миллиарда учитывается, в том числе тот вариант увеличения производства говядины, который позволит не увеличить импорт.

И я хочу сказать, вот 150 миллиардов, 150 тысяч тонн — это тот объём в случае, если не будут выполнены вот эти объёмы увеличения, мы увеличим примерно на 150-200 тысяч тонн. Это 1 миллиард долларов ежегодно мы будем платить за импорт. Это 38 миллиардов в год. В то время как мы всего лишь просим на этот объём увеличения 2 миллиарда в год дополнительной поддержки на мясное скотоводство.

Поэтому ещё раз говорю, что вот надо всячески со всех сторон поддерживать предложение выработанное Министерством сельского хозяйства.

Но я хочу ещё сказать о ряде мер, не связанных с финансированием, связанных в первую очередь с законодательством. Это, конечно, предложение вот депутатам Госдумы.

Первое. Это система идентификации скота. Мы очень много тратим ресурсов, времени, в первую очередь теряем деньги, бизнес в борьбе с ОЧС. Кроме существующей системы ветеринарной, которая, конечно, должна работать очень чётко, во всём мире помогает решать эту задачу, локализовать источники заражения, источники заболевания, система идентификации повсеместная.

Закон об идентификации у нас, к сожалению, перестал рассматриваться. Те пункты об идентификации, которые должны были быть приняты в законе «О ветеринарии», они тоже сейчас в новой редакции исключены.

Поэтому предлагают и к этому вопросу вернуться и вернуться непосредственно к разработке системы идентификации. Кстати, вот даже в госпрограмме, в предложении по госпрограмме включена всего лишь очень маленькая часть по идентификации — это идентификация маточного поголовья в молочном скотоводстве.

Это исключает решение основной задачи по идентификации, задачи безопасности, потому что, если идентифицировать весь скот, соответственно, расходы вот эти, которые там заложены, они будут бессмысленны и практически не решат ключевых задач.

Второе. Изменения в законодательстве, в племенном животноводстве. Мы, конечно, много используем красивых слов: «селекционно-генетические центры» и так далее, но наше законодательство племенное, в котором мы оплеменяем юридические лица, а не животных, как во всём мире…   Оно, к сожалению, не решит, сколько бы мы ни финансировали строительство селекционно-генетических центров, не решит задачи.

Во всём мире ключевым звеном в оценке племенного скота, в улучшении племенного качества породного является ассоциация, независимая организация, в которую фермер, если он хочет заниматься племенным скотом, если ему это выгодно, он вступает, платит за регистрацию племенного скота деньги, за счёт этих денег отрасль сама регулирует работу над генетическим потенциалом животных.

Кстати, вот если вы забьёте «селекционно-генетический центр», переведёте вот на английский, да, и забьёте его в том же Google или в Яндексе, то на английских сайтах вы практически это словосочетание не найдёте. И оно используется только в качестве, ну, не в качестве какой-то фермы или какого-то предприятия, а в качестве, ну, может быть, там рабочих каких-то моментов.

Третий момент – это работа по Закону «О ветеринарии», о чём я уже говорил и не буду сейчас долго об этом говорить. Действительно, нам нужны серьёзные изменения и в ветеринарной службе и в Законе «О ветеринарии».

Ну, вот эти три момента законодательные плюс, конечно, государственная поддержка – это те пряники, ну, я их так косвенно назову, пряники, которые будут помогать дополнительно развиваться отрасли, будут стимулировать и снижать издержки в первую очередь в развитии.

А вот ещё хотел бы обратить внимание, что у нас очень мягкое законодательство по отношению к нарушению со стороны хозяйств, со стороны фермеров ветеринарного законодательства.

Вот смотрите, мы сейчас можем оштрафовать личное подворье на 4 тысячи рублей в соответствии с законом, если они скрыли факт о наличии, допустим, заболевания африканской чумой свиней. При этом убыток для целого района, во-первых, для предприятий, которые не могут вывести не только свиноводство, но практически закрывается целый район, да? Огромный, измеряется десятками, а то и сотнями миллионов рублей из-за одного факта, где мы… в то время как в развитых странах, где животноводство, где, собственно, сельское хозяйство является приоритетным вплоть до уголовной ответственности и, собственно, это жестко наказывается.

Поэтому просим рассмотреть вопрос об увеличении вот этих мер. Ну, конечно же, это всё должно быть увязано с работающей ветеринарной системой и с работающим законодательством.

И третий момент – это наша статистика, в которой и молочная отрасль СОЮЗМОЛОКО много раз говорил о том, что нет поголовья в личных подворьях. И мы говорим о том, что в личных подворьях того производства говядины, которое отражается Росстатом, его нет. Невозможно, чтобы личные подворья практически с одинаковым, даже чуть меньше поголовьем в сельхозпредприятиях по сравнению с сельхозпредприятием производили в два раза больше говядины. То есть продуктивность в два раза больше при отсутствии техники, кадров, пастбищ и так далее и так далее, ну, это просто невозможно.

При этом статистика это отражает, а это очень важный момент, это даже не вопрос математики, это очень важный вопрос для инвестора оценки ситуации в отрасли, оценки своих инвестиций. Спасибо за внимание.

Председательствующий. Спасибо большое.

Слово предоставляется Косогору Сергею Николаевичу, директору Агропромышленного союза Кубани.

Косогор С.Н. Спасибо, Сергей Александрович.

Я хотел бы поговорить о процессе принятия нормативных актов, которые влияют на развитие сельского хозяйства. Как образно Валентина Николаевна сказала, нужно программу двинуть. Так вот, о том, что нужно двигать.

Я для себя вот взял порядок принятия законопроекта в Министерстве сельского хозяйства. Здесь около 10 пунктов, на каждом из них, я думаю, можно столкнуться с какими-то проблемами, которые будут затягивать принятие этого нормативного акта. Ну, основной из них, наверное, возникает на стадии согласования министерством с федеральными органами исполнительной власти, которые заинтересованы в принятии данного нормативного акта.

Да, мы прекрасно понимаем, что когда это происходит в ручном управлении, или вот как сейчас мы отвечаем на какие-то вызовы, это проходит гладко, но когда это идёт так планово, размерено, на этой стадии в том числе теряются и предложения отраслевых союзов и законопроекты иногда, ну, появляются выхолощенные.

Поэтому я хотел бы обратить именно внимание на это, поскольку вот, ну, ряд примеров. Закон «О семеноводстве» принимается девятый… изменения в Закон «О семеноводстве» принимаются девятый год. До 16 января 2012 года должны были быть внесены в Государственную Думу предложения в Закон «О зерне». Нет. Соответственно, с 2012 года действует приказ с Минтранса о том, чтобы владельцы крупногабаритной техники получали разрешение на передвижение по трассам, в котором, соответственно, только десять поездок указано. Фермеры бьют тревогу, потому что в сезон работы эти десять поездок могут быть выбраны за неделю. С 2012 года эта проблема существует и она, на мой взгляд, требует, так скажем, внимания.

Следующий аспект. Вот Южно-рисовый союз уже неоднократно подымал вопрос о пошлинах на вывозимый рис из стран Азии. Поскольку в данный момент мы уже здесь слышали цифры, понятно, что сельское хозяйство, в том числе, рисовая отрасль не будет поддержана на том уровне, как в Евросоюзе, а ещё ввоз этого риса, конечно же, повлияет на дальнейшее развитие отрасли. Больше десяти лет она на Кубани развивалась, сейчас это всё может привести, соответственно, отрасль в плачевное состояние.

Также несколько в результате предложений. Я хотел бы сказать, ну, такие, может быть, общие предложения, но всё-таки. Это соблюдать планы принятия тех нормативных актов, которые устанавливают министерства, правительства, соблюдать сроки тех поручений, которые даёт президент, премьер и тому подобные руководители. Далее. Более внимательно подходить к тем предложениям, которые дают отраслевые союзы, чтобы они, в конце концов, ну, оставались в тех нормативных актах, которые принимаются. Ну и, последнее, наверное, я всё-таки посмотрел регламент, который используется при принятии нормативно-правовых актов. Процедура, на мой взгляд, ну, немножко куцевата. Если срок установлен и в этот срок не появился нормативный акт, я думаю, следует прописать возможность продления принятия этого нормативного акта, но на один раз. Ну, например на тот же срок или же на тот срок, который установит, к примеру, вице-премьер.

Далее. Если опять-таки на стадии согласования министерства не пришли к какому-то единому мнению, на мой взгляд, необходимо в обязательном порядке собирать согласительную комиссию, например, на уровне вице-премьера. И чтобы всё-таки нормативный акт выходил в каком-то виде, поскольку, вот пример, девять лет изменение закона о … не принимается. И пока, на мой взгляд, не видно, когда этот законопроект попадёт в Государственную Думу.

Спасибо большое.

Председательствующий. Спасибо большое. Следующий выступающий — Ошеров Аркадий Николаевич, генеральный директор Союза производителей сельскохозяйственной техники и оборудования для АПК «Союзагромаш».

Ошеров А.Н. Спасибо, Сергей Александрович. Уважаемые коллеги! Сегодня затронута важнейшая тема одного из направлений безопасности нашей страны — это продовольственная безопасность. И вот я внимательно слушал всех выступающих, я вам хочу сказать, что никто не сказал, что мы, вообще, то, что поставлено, создали санкции — мы их победим. Мы этими санкциями начинаем стегать сами себя. Почему это происходит? Это происходит в первую очередь потому, что совершенно нарушена система управления агропромышленным комплексом. И понятие агропромышленного комплекса, вот Валентина Николаевна выступала, оно размыто. Все считают, что Министерство сельского хозяйства — это тот орган, который управляет агропромышленным комплексом. Это совершенно не так. Оно управляет сельскохозяйственным производством. А в сегодняшнее время он ещё и распределяет те денежки, которые выделяет для этого сельскохозяйственного производства.

Значит, я вот вспоминаю себя молодым специалистом, только-только пришёл в министерство тракторного сельскохозяйственного машиностроения и попал на выставку громадную, которую проводило министерство на ВДНХ, и её посетил Алексей Николаевич Косыгин. Все министры шли рядом, в том числе, и Валентин Карпович Месяц. Вы всего его знаете — бывший министр сельского хозяйства. И вот мы сегодня говорим о животноводстве, о молоке и вот Косыгин задаёт вопрос Месяцу: «Валентин Карпович, когда ты, вообще, поднимешь надои молока, когда ты мяса на душу населения увеличишь? Что тебе для этого нужно?» Тот недолго думая, говорит: «Мне нужна такая техника, такая техника, вот такая техника». И министры все руки опустили, потому что тут же дана была команда — немедленно подготовить документы, немедленно создать рабочие группы, обеспечить сельское хозяйство этой техникой.

Сегодня мы, о чём ведём разговор? Значит, санкции ввели. Значит, никто не руководит этим процессом. Министерство сельского хозяйства говорит — вот столько-то денег нужно. Уважаемый Анатолий Анатольевич, деньги нужны, но сами деньги, они, конечно, нужны, но они не решают всех проблем. Я сегодня вот говорю, можно машиностроению отдать целый вагон денег, а куда он денет свою технику? И он даже не решит все проблемы с созданием этих мощностей. Потому что у нас сегодня условные мощности на заводах, условные мощности. И если вернуться в эпоху начала советской власти, один из первых, вот в архиве я раскопал, Декретов Совета народных комиссаров — это Декрет о создании сельскохозяйственного машиностроения, как основного направления обеспечения продовольственной безопасности страны, это в те 1918-1920 годы.

Сегодня у нас министр не говорит, что ему нужна техника. Вот на всех встречах, которые проходят в Думе, в Совете Федерации, Фёдоров, до него Скрынник была, они никто не говорят, что, ребята, вы нам дайте технику, мы обеспечим молоком, то, сё, пятое, десятое. Накупили молочное оборудование фирмы «Лаваль», а сегодня говорят, что компрессорные установки или вакуумные насосы, они вообще на оборону могут работать, поэтому, давайте, не будем давать. Понимаете?

И что будем делать? А свои заводы-то не работают. Значит, понятие «сельхозмашиностроение» вообще из всех документов изъято сегодня. И вот мы неделю где-то назад обсуждали в комитете по промышленной политике закон, который представило Минпром о промышленности. Там написано, что отрасли будут создаваться и финансироваться через фонды, которые государство создаст, для развития этих отраслей. Авиационная написана промышленность, оборонная написана, нашей нет. Для всех должно быть понятно, что агропромышленный комплекс — это и сельское хозяйство, это наука, это машиностроение, оно всегда так было, это удобрения, это мелиорация, и переработка, без этого же нет агропромышленного комплекса.

Я хотел бы вернуться к позиции структуры управления этим направлением. Возьмите, пришёл Рогозин на военно-техническую комиссию. Сразу оживление пошло. Он хоть и не оборонщик, но он желающий вообще поднять это направление. Начались движения. Начали создаваться холдинговые компании, концерны, научные подразделения, начали возвращаться начинать работу. Мало того, Рогозин, как не старается, не потянул, сегодня эту нагрузку взял на себя президент. Оказывается, у нас есть агропромышленная комиссия. Кто хоть раз слышал, что она заседала и что она рассмотрела вопросы, связанные с обеспечением тех моментов, которые мы с вами сегодня здесь обсуждаем? Кто её возглавляет? Дворкович. Но он всю промышленность … энергетику.

И у нас получается, энергетики сами по себе, нефтяники сами по себе. Машиностроение пытаются частники, которые не имеют ни льгот… сегодня машиностроение всё частное, не имеют ни льгот, ни преференций, кредит не могут в банке взять. Потому что Центробанк насоздавал столько инструкций, что к кредиту подойти невозможно.

А я вам хочу сказать, что одного частника я два года тому назад похоронил. Он пять лет ходил по кредитным учреждениям, чтобы получить кредит на строительство тракторного завода. Не дотянул. В понедельник уже Греф согласился дать деньги, он до понедельника не дотянул, в воскресенье умер. Ну, под эти проценты вообще машиностроение развиваться не может.

Поэтому в этой части вот я почитал предложения в заключительной части, которые подготовил комитет, со многим можно согласиться, то, что нужно приблизиться к моментам, которые установил Протокол присоединения к ВТО. В 2013 году 9 миллиардов мы могли с вами использовать долларов на поддержку сельского хозяйства и структур, которые участвуют в работе сельского хозяйства, только половину выделили. В этом году поменьше. Но мы тоже не получаем эти моменты и всё меньше и меньше. А, когда мы придём к тому, что уже вот эти вот закончатся моменты, которые нам разрешили использовать, и будет работать как все, кто в ВТО, то мы ничего не подготовим и ничего не сможем сделать. Поэтому надо смотреть трезво. В приведениях санкций нам надо или приостановить деятельность ВТО или вообще её прекратить. Потому что те санкции, которые к нам предъявили по финансам, по промышленности и так далее, — это нарушает вообще сам принцип ВТО. Это нарушает принцип бизнеса, свободного движения бизнеса.

Поэтому если мы вот так будем собираться рассуждать… Ну, поплачемся, поговорим, послушаем друг друга, потому что мы все друг друга уважаем, но дальше никуда не сдвинемся.

Господин Бабкин затронул постановление 1432. Но я вам хочу сказать, что оно, постановление, которое автором… выпускало Минсельхоз, там два десятка всего наименований машин. Всё. А нам нужно вообще в системе технологий машин, которую, наконец, профинансировал, 17 миллионов вложило Минпром и положило в архив, даже на сайте на своём не показало, где написано, какие машины, какие технологии институты делали Академии сельскохозяйственных наук, какие показатели этих машин должны быть. Это инструмент для директоров машиностроительных заводов. Что делать? Какую технику создавать? А кем создавать? Институты все до последнего уничтожены, ГСКБ прекратили свою работу, остались единицы, ГСКБ. На Россельмаше немножко там осталось, на Петербургском тракторном, а так, по сути дела, нет на заводах ничего.

Поэтому государство, вводя санкции, не должно устраняться от тех моментов, которые  касаются  обеспечения импортозамещения, потому что такие вопросы, как двигателестроение… У нас сегодня нет двигателей ни для комбайнов, ни для тракторов. Мы вынуждены или за рубежом покупать, или автомобильные двигатели ставить на эту технику. А это совсем не то, что нужно. Заводу… построить двигателей дизельных для внедорожной техники это 500 миллионов долларов. Разве какой-нибудь частник потянет это дело? Конечно, не потянет. Гидравлика, электроника — всё это должно под эгидой государства, и сложная техническая техника. А прицепная и навесная? Это могут на себя взять регионы и губернаторы потянуть этот вопрос, она  в более лучшей ситуации.

Вот посмотрите, последняя система машин, я докладываю вам, которая была в начале нашей новой России, закончилась. Она говорила о том, что для сельского хозяйства нужно 3900 с копейками, я уж последние не буду копейки эти называть, наименования техники, 3900 наименований техники, для того чтобы закрыть все технологии в сельском хозяйстве. Из них 1800 тоже с копейками было в производстве и 1200 было в разработке и модернизации. Кто сегодня может сказать, что у нас на самом деле в технологическом… как обеспечиваются технологические процессы сельского хозяйства? Все по упрощёнке идут.

Вот товарищ из зернового союза сказал, говорит, нужно там столько-то комбайнов. Я его поправлю, что комбайнов нужно намного больше. Вот последний журнал взять, один из последних журналов «Агрокредит», который выпускает Россельхозбанк вместе с Министерством сельского хозяйства. Вы посмотрите, вот они по состоянию на 2013 год, что пишут: «Сельскохозяйственное машиностроение  является главной для успешного развития АПК». Главным фактором для успешного развития АПК. И дальше приводит примеры, какие: состояние парка машин в АПК на 1 января 2013 года. Значит, вот на те посевные земли, которые мы сегодня с вами обрабатываем, за минусом 40 миллионов  гектар, которые Константин Анатольевич назвал, парк зерноуборочных комбайнов, технологический парк  должен быть примерно около 370 тысяч комбайнов, а не 134, как у нас сегодня. Притом каждый год по 10 процентов выбывает, куда, в металлолом.

Для чего этот нужен такой технологический парк? Наконец, вот я недавно услышал, Фёдоров выступил первый раз за всё время и сказал: а ведь зерно надо убирать в течение недели. А если за две недели, значит, потеряли, осыпалось, а если за три недели, ещё больше осыпалось. Так тот, кто рассказывает, что он купил «Джон Лир» и на нём бегает сутками, а ночью никто зерно не убирает, зерновики это прекрасно знают, что там роса, всё это слипается и потери другие совершенно, значит, убирают только в сухое время. Кто считает эти потери? Вот мы похвалились, продаём зерно столько-то на экспорт.  Да продаём потому, что не развито животноводство, которое тоже потребляет зерно, птицеводство до конца не развито, рыбоводство не развито до конца и так далее. Резервы не заложены, которые раньше существовали, до конца, а потому что их закладывать некуда, все ушли. Элеваторы ушли, хранилища ушли и так далее. И интервенция, которую проводит сегодня Министерство сельского хозяйства по зерну… Я, ещё Зубков, когда был, я задавал вопросы, и Гордеев, когда был министром, я говорю: ребята, вы интервенции проводите, а куда вы зерно деваете, у вас же нет своих собственных элеваторов, всё в частных руках? Значит, вы должны, что, заключить договор и отдать на хранение частнику. Пока оно будет храниться, зерно станет стоить… государству обойдётся… будет для государства нулевым. А частник за долги, за то, что не заплатили, заберет это зерно себе в обеспечение аренды. Вот она, интервенция. Это бизнес по-русски называется. Понимаете?

Поэтому в этой ситуации я хотел бы сказать следующее. Будем мы миллион раз собираться, мы здесь не порешаем вопросы. Раз мы ввели санкции, значит, должен быть мобилизационный период, точно так же, как военно-промышленная… военно-техническая комиссия работает. Не будет этого. Надо честно сказать: ребята, деньги давайте не будем зарывать в землю. Мы этого не добьёмся, будет хуже ситуация у нас.

Правильно сказала Валентина Николаевна, выступала, что коль мы приходим к единому экономическому пространству с 1 января 2015 года, и в лоно этой единой экономики возвращается и Белоруссия, и Казахстан там, Киргизия, Армения, значит, наверное, надо делать ту программу, о которой она говорила, потому что создать с нуля все заводы, конечно, не создаст, и столько денег мы с вами не наберём.

И в этой ситуации нужно распределиться кто, что делает, в каком количестве, какого класса, какими параметрами и так далее. А учитывая то, что на селе у нас с вами сегодня кадров тоже не хватает, во-первых, стареет село. Во-вторых, кадры, которые готовят наши доблестные институты Минсельхоза, они почему-то все уходят в торговлю, а не в село, поэтому надо и технику другого поколения делать, которая бы имела бы возможность роботизированного управления по ряду позиций, а не тратить Минпрому деньги вообще на обычные там трактора или комбайны, которые и так можно купить. Понимаете?

Значит, чтобы закончить вот эту ситуацию, я ещё на одном моменте остановлюсь. Я сказал, что мы не знаем, сегодня никто не может сказать, как мы обеспечиваем технологический процесс, сколько наименований делаем и сколько нужно сделать, потому что нет кого? Заказчика этой техники. А заказчиком был всегда кто? Минсельхоз. И я молодым специалистом в министерстве бегал в Минсельхоз согласовывать технические задания на выпуск той или иной сложной техники. Потели, пока получали это техническое задание с агротехническими требованьями. Сегодня нет заказчика. На рынок вот при такой… Тогда на рынке не надо вводить санкции, вы понимаете. И пусть рынок плывёт, куда хочет. А мы вводим санкции, это уже не рынок, это уже применение каких мер? Административных. Значит, посмотрите, можно было бы, конечно, всё это увидеть в статотчётности, значит, всё сельхозмашиностроение и машиностроение для перерабатывающей промышленности попало в строку «прочие». Можно увидеть только трактор колёсный, остального ничего не увидишь. Госкомстату проще, а инструмента для управления этими процессами нет, потерян.

И последнее. Вот я взял за девять месяцев основные, так сказать…

Председательствующий. Аркадий Николаевич, регламент, я попрошу.

Ошеров А.Н. Я всё, заканчиваю, два слова. Параметры работы предприятий ну по основным видам техники, там комбайны и трактора, остальное даже и не брал. Я вам хочу сказать, что по сравнению даже с плохим 2013 годом на 25 процентов ниже производство, от 25 до 40 процентов ниже производство. То же самое и продажи. Нет денег у колхозников. Там говорили, закредитован, нет, он не может купить эту технику. Значит, механизмы надо менять, значит, надо расширять возможность 14.32 постановления по всей технике, надо Росагролизингу давать деньги не менее пяти миллиардов в течение трёх-пяти лет на утилизацию старой техники. Притом утилизацию, не оставлять старую технику у колхозников, а в металлолом её задавать, также как автомобили, тогда машиностроительному заводу будут новые запчасти поставлять. У меня всё. Спасибо за внимание.

Председательствующий. Спасибо большое, Аркадий Николаевич.

Ну я вот в одном с вами не соглашусь, что всё-таки мы здесь не для того, чтобы поплакаться в жилетку собрались. Я думаю, что у нас две основных цели – это в первую очередь через средства массовой информации донести до общества объективную информацию о состоянии АПК.

И второе. По итогам вот этого «круглого стола», наверное, мы можем сформулировать конкретные предложения по внесению изменений в государственную программу развития АПК. И только вот с помощью таких «круглых столов» нас могут услышать, потому что по одному нас, наверное, не так могут слышать, слушать, а всё-таки когда мы вот в таком представительном составе собираемся, я думаю, что это необходимо делать.

Спасибо большое.

Ошеров А.Н. Сергей Александрович, мы в вашем распоряжении, так что…

Председательствующий. Пожалуйста, пожалуйста.

Следующее слово предоставляется Серебрякову Сергею Александровичу. И попросил бы всех помнить о регламенте, потому что у нас ещё порядка восьми выступающих.

Серебряков С.А. Спасибо большое.

Серебряков Сергей Александрович, директор Петербургского тракторного завода. Постараюсь уложиться в регламент.

У нас в России есть особенность сельского хозяйства, которая выражена и в климатических условиях, инфраструктурных проблемах и особенностях. И одна из особенностей страны – это большая контурность российских полей. И если брать средние размеры полей Поволжья, юга, европейской части России, Урала и Сибири, которые ещё были заложены во времена коллективизации, то их типовые размеры в десять раз примерно, в 12 раз превышают типовые размеры полей Европы или в несколько раз поля Соединённых Штатов Америки.

Исходя из этого, можно сделать вывод, что для повышения эффективности возделывания земли нам, конечно, нужны энергонасыщенные технологии различные. А что такое энергонасыщенные технологии? Ну, к примеру, берём трактор, трактор, он сам по себе дорогой, потому что он мощный, да, там 300-400 лошадиных сил, к нему прицепная техника, соответственно, широкозахватная, она тоже очень дорогая.

В условиях, которые сегодня есть по процентным ставкам и по различным мерам государственной поддержки, обновление энергонасыщенными технологиями практически невозможно и идёт крайне медленно.

Вот, по данным Министерства сельского хозяйства России, в стране надо иметь не менее 60 тысяч энергонасыщенных тракторов и комплексов энергонасыщенных. У нас в наличии чуть более 30 тысяч, из них моложе 10 лет всего-навсего 12 тысяч единиц, вся остальная техника старше 10 лет, то есть находится за пределами морального и физического износа.

Это приводит к следующему. Мы не соблюдаем агротехнологические сроки, мы несём очень большие потери, связанные с ремонтом, обслуживаем техники и восстановлением её, и сумма, по  данным же, да, ряда экспертных изданий, на восстановление только энергонасыщенных, только энергонасыщенных тракторов на ремонт равняется закупке 3-3,5 тысяч новых тракторов такого же класса мощности, 3 тысяч, 3,5 тысяч.

Нам в России для того чтобы соблюдать парк возобновления тракторов, и Зерновой союз здесь говорил, только по энергонасыщенным технологиям нужно примерно 5-5,5 тысяч единиц в год выпускать, ну и менять. Мы самый большой год за последние десять лет, которые были в стране, обновили 3 тысячи 900 единиц, а так в среднем около 900, тысячи штук.

То есть, таким образом, с учётом устаревания техники где-то через 6-7 лет наступит по энергонасыщенным технологиям коллапс в сельском хозяйстве.

Поэтому фермер ввиду дороговизны энергонасыщенных технологий вынужден закупать либо ремонтироваться, либо закупать более дешевую технику, то есть меньшего тягового класса, но это, естественно, не вызывает повышения эффективности тех сельхозопераций, которые он проводит. У нас примерно 20 процентов сельхозорганизаций обеспечивают 75 процентов всего урожая зерновых страны. Остальные сельхозпредприятия в условиях, вот то, что говорилось, да, они не способны в данных условиях заниматься обновлением своих технологий и их развитием. Это означает, что государство, на мой взгляд, своей политикой поставило 70-80 процентов сельхозпредприятий за бортом жизни с целью, я не знаю, грубо сказать, здесь просили честно,  наверное, вымирание в будущем. Так это может выглядеть.

Что мы вот в данном положении дел предлагаем? Да, мы предлагаем обратить внимание на меры государственного управления. Ну, к примеру, со всех точек зрения звучат вопросы по неэффективности постановления 1432 по 15 процентам субсидий. При этом берется единственный критерий оценки – неосвоенность денег. Критерий эта неосвоенность денег – вина Минсельхоза, который, к примеру, только Петербургскому тракторному заводу не согласовывает возврат субсидий, да, которые были реализованы техникой через «Росагролизинг» по разным причинам, единственный критерий. А то, что у «Ростсельмаша» объём производства на 30 процентов в рост, да, по прицепной технике – на 20 процентов рост, у Петербургского тракторного завода на 147 процентов рост объёмов производства.

А что такое тракторный завод? Это 400 поставщиков, это целая отрасль промышленности, да? То же самое касается и комбайнового завода и других видов предприятий. Эти критерии не берутся.

Поэтому я предлагаю, может быть, на законодательном уровне закрепить, что оценка программы должна … не по одному критерию освоенности денег либо неосвоенности, а по оценке эффективности той отрасли, да, на которую эта программа была направлена. Если там есть положительная динамика, тогда, наверное, программу надо признавать эффективной и далее развивать.

В связи с этим, так как мы считаем, что она достигает тех результатов, которые необходимы, мы предлагаем всё-таки пересмотреть параметры, не 1,9 миллиарда рублей выделять, а несколько более с учётом тех задач, которые есть по вопросам импортозамещения. Здесь вот предыдущий выступающий абсолютно правильно говорил о вопросах сельхозмашиностроения, как основы энерговооружённости и, вообще, средств труда на селе.

Ну и коротко по банковской системе и её сути. Что у промышленности, что у сельского хозяйства одна и та же проблема, она коренная — это кредитно-финансовая система России. Кредитно-финансовая система России просто по теории нулевых чисел Лобачевского высшей математики является корнем инфляции в стране. И именно ставка по процентам развивает инфляционные процессы.

И было бы, ну это всё опровергают, ну это просто математически можно доказать. Поэтому мы всё-таки пытаемся обратить внимание, что субсидирование ставки по процентам — это перекачивание денег с государства и с реального сектора экономики в банковский сектор, не более того.

На это надо обратить внимание, поэтому без решения этой проблемы развитие ни промышленности, ни сельского хозяйства невозможно. И, на мой взгляд, мы стоим на пороге того, что надо менять всю экономическую теорию и методологию управления, на мой взгляд. Без решения этих задач мы не достигнем тех результатов, которые есть.

Ну и в завершение своего выступления, постарался уложиться в регламент, скажу слова нашего знаменитого русского классика Козьмы Пруткова: «Почаще оглядывайтесь в зады, чтобы в будущем избежать многих ошибок».

Сегодняшнее состояние дел — это результат конкретной экономической теории науки и методологии управления государством, которое у нас есть. Без пересмотрения и честной оценки, почему мы пришли к этому положению дел, дальнейшего развития, … не будет.

Спасибо за внимание.

Председательствующий. Спасибо большое.

Ну вот по банковской сфере, не знаю, там, по какой причине правительство, наверное, одна из основных — это то, что сальдированный результат сельскохозяйственной отрасли за 2013 год — 74 миллиарда рублей, а банковская сфера, вот по моим данным, возможно, они неточные, в прошлом году получили прибыли на уровне 1 триллиона рублей.

Поэтому и отношение, видимо, у правительства вот к сельскохозяйственной отрасли таково.

Следующий докладчик — Ильина Ольга Александровна. И попросил бы более лаконично, потому что, уважаемые друзья, вот у нас ещё семь человек выступающих. Спасибо большое.

Ильина О.А. Спасибо большое за возможность выступить на столь представительном «круглом столе».

И хотела бы сказать, что сегодняшний серьёзный разговор показывает, что отраслевое сообщество пытается донести до органов управления, до органов власти, что обеспечить импортозамещение продовольствия для обеспечения импортозамещения продовольствия надо выполнить комплекс мер, надо выполнить серию мероприятий  и актуализация госпрограммы является только частью из них.

Хочу сказать здесь, что в нашей стране принималось много программ, касающихся вопросов продовольствия, они по-разному осуществлялись, но не одна из них не была реализована полностью.

Поэтому важно учесть наш прошлый опыт и не только дополнить действующую программу, но обеспечить её безусловную реализацию.

В центре всех программ в области продовольствия всегда стояло, стоит и должно оставаться зерно, являющееся решающим фактором развития сельского хозяйства, страна, которая имеет достаточные зерновые ресурсы зерна и по его количеству, и по его ассортименту, живёт и, как правило, хорошо развивается. Сегодня речь идёт об импортозамещении и сегодня говорить о зерне надо обязательно.

Мне хочется коснуться ресурсов зерна, которое идёт на продовольствие и на корма, причём с акцентом на его качество. Казалось бы, всё хорошо: уровень продовольственной независимости России по зерну оценивается сегодня в 108 процентов. Мы перешагнули порог самообеспечения зерном, установленный Доктриной продовольственной безопасности. Россия вошла в тройку стран ведущих мировых экспортёров, ну и вроде бы всё хорошо.

И мы, конечно, не можем этим удовлетвориться, так как сокращение импорта и наращивание собственного производства мяса и молока невозможно без роста объёмов собственного производства комбикормов, а, следовательно, зерна фуражного назначения.

О продовольственном зерне или о зерне продовольственного назначения. Что здесь важно? Здесь важно оптимизировать структуру производства зерновых, в первую очередь пшеницы и ржи, повысить требования к качеству зерна, направляемого на продовольственные цели, а также его сохранность и эффективную переработку.

Необходимо стимулировать производство и повышение качества продовольственного зерна, особенно для внутреннего потребления.  Не секрет, что за последние два десятилетия наша страна существенно упала в качестве зерна. Вообще, допускать этого было, наверное, не стоило бы. Что я здесь хочу сказать, что сельхозпредприятия сегодня выращивают в основном пшеницу низших классов. Причину мы сегодня здесь слышали — это семена, это техника, это сокращение площадей и так далее. Сильной пшеницы в общем урожае мы сегодня производим практически меньше 1-го процента. Пшеницы третьего класса, мы — хлебопёки и мукомолы называем её ценно, а именно она должна являться основной для производства муки хлебопекарного назначения — производится недостаточно. И мельзаводы вынуждены вырабатывать хлебопекарную муку из пшеницы четвёртого класса и даже пятого класса пшеницы, которая является, в общем-то, фуражным зерном.

Наше государство не дорабатывает закон «О зерне», этот закон в нашей стране по тексту расположен, вообще, на одной всего странице, не предпринимает ничего кардинального для повышения качества зерна. В то же время Канада, США, Австралия, Великобритания, Франция, Германия, ну, государство — наш сосед Казахстан и наш союзник, другие зернопроизводящие страны вопросы непрерывной борьбы за высокое качество зерна выносят в рамках важнейшей государственной политики и постоянно даже в кризисное время контролируют и поддерживают правительством и обществом решение этих вопросов. Вообще-то, производство сильных пшениц во всём мире стимулируется ценой. Мы это должны понимать. И мы должны это делать.

Что касается фуражного зерна. Здесь должна ставиться задача самообеспеченности производства комбикормов белковой, углеводной составляющими, источником которых является зерно. Наша страна сделала некоторый шаг в этом направлении, нарастив собственное производство зерна кукурузы, рапса и сои. Надо двигаться дальше. Надо сокращать импортозависимость от фуражных культур в первую очередь и их производных — во вторую. Надо самим развивать производство соевых шротов, изолятов, муки, других ингредиентов в рецептурах комбикормов.

Что нужно для производства высококачественного продовольственного и фуражного зерна? Нужен платёжеспособный внутренний спрос. Спрос, который способен обеспечить эффективную реализацию, повысить рентабельность производства. Это возможно, мы все это понимаем, только при постоянной государственной поддержке роста внутреннего спроса и регулирования рынка зерна.

Надо поддерживать сельхозпроизводителей всеми доступными мерами. И это должно обязательно найти отражение в актуализованной госпрограмме развития сельского хозяйства. Причём важно, чтобы предусмотренное проектом увеличение ресурсного обеспечения зерновой отрасли направлялось не на укрепление финансового блока страны, а в реальный сектор экономики: сельхозпроизводителям, переработчикам и пищевой промышленности.

Мне хотелось бы ещё очень коротко затронуть вопрос хранения зерна, то есть элеваторно-складского хозяйства. За последние годы мы построили, ну, может быть, 10 миллион-тонн хранилищ и это металлические зерновые силоса и металлические комплексы. В нашей стране опыт применения металлических силосов отрицательный. Он доказан, что он отрицательный. Это очень серьёзнейшая задача. Мы перестали строить железобетонные современные мощные элеваторы, мы строим металлические силосные комплексы. Да, действительно, удешевление где-то в полтора раза, но при этом, кстати говоря, мы строим жилье железобетонное в передвижной опалубке те, с той самой технологией, которой когда-то мы строили элеваторы. Это элеваторы живы до сих пор, кстати говоря. И хотят разрушить, иногда не очень получается. Но, наверное, надо думать об этом. Наверное, надо поддерживать отрасль.

И что здесь очень важно, надо поддерживать бизнес, потому что строительство элеватора железобетонного не по силам сельхозпроизводителям или каким-то небольшим компаниям. Только крупные, уверенно стоящие на ногах зерновые компании, комбинаты хлебопродуктов, крупные холдинги могут осилить такое строительство. Их надо в этом поддерживать. И это важный вопрос. Потому что зерно необходимо не только произвести в нужном объёме и структуре и обеспечить его качество, но его нужно убрать, его надо сохранить, его надо правильно и эффективно переработать и отдать пищевой промышленности и, в первую очередь, пекарным предприятиям высокого качества муку, чтобы они выпекли высокого качества хлеб и обеспечили здоровье нации, здоровее нашей нации в России.

И для этого отраслевое сообщество перерабатывающих и пищевых отраслей и, в том числе, и наш, российский Союз пекарей многократно обращался в органы власти, в Государственную Думу, в Министерство сельского хозяйства о внесении в 264 федеральный закон «О развитии сельского хозяйства», другие законодательные акты изменения, касающиеся господдержки организаций, занимающихся первичной и промышленной переработкой сельхозпродукции.

Сейчас эти законопроекты вроде бы получили одобрение правительства. Мы просим, чтобы Государственная Дума, чтобы наш комитет аграрный ускорили их рассмотрение и принятие. Все они лежат в аспекте рассматриваемых сегодня вопросов. Мы должны общими усилиями всем агропромышленным комплексом страны, а не только первой его, очень важной составляющей, сельхозпроизводством добиться главной задачи — сокращения импортозамещения и повышения уровня жизни нашего народа. Спасибо.

Председательствующий. Спасибо большое.

Слово предоставляется Белозёрову Георгию Автономовичу, члену правления российского Союза предприятий холодильной промышленности Россоюзхолодпром.

Белозёров Г.А. Уважаемые участники «круглого стола», сегодня основная проблема — это связано с увеличением объёмов производства. Но решать вот эту проблему надо одновременно с проблемой сохранения продовольственных ресурсов.

Сегодня уже останавливались вот на этих моментах вскользь о том, о необходимости решения проблем. Но я хочу вкратце всё-таки сказать, что пока мы не умеем хранить продукцию. У нас на сегодня общие потери продукции, примерно, в два раза превышают уровень развитых зарубежных стран. По плодоовощной продукции доходят до 30-40 процентов, а вот по данным недавних публикаций, в том числе, с участием работников Минсельхоза, до 50 процентов.

И вот к 2020 году мы хотим нарастить и хранить продовольствие в объёме около 200 миллионов тонн, в том числе с помощью холодильных технологий — до 120 миллионов тонн, а сегодня способны обеспечить хранение не более 40-50. Вот такой разрыв наметился уже сегодня.

Особенно сегодня страдают и необеспеченные холодильным хранением — это предприятия мелких сельхозпроизводителей. Практически они их просто не имеют. На их долю приходится по статистике около 40 тысяч тонн. То есть, это сразу говорит о том, что они не могут в течение года поставлять качественную товарную продукцию.

Вот в этой связи дальнейшее, скажем, прямое просто наращивание объёмов производства, и если мы не будем принимать мер по исправлению дел в системе хранения, оно, в общем-то, не принесёт тех результатов, о которых мы говорим. Это будет некое перемалывание ресурсов. Поэтому если только сократить потери на 50 процентов, например, по плодоовощной продукции, то это будет эквивалентно поставкам её сегодня по импорту. Это вот такие объёмы. Это, естественно, те средства, которые могут быть направлены и на развитие машиностроения, и на другие технологии.

Поэтому моё конкретное предложение и наших союзов с тем, чтобы Министерство сельского хозяйства включило как проблему хранения в отдельные приоритетные направления с тем, чтобы в составе программы развития сельского хозяйства до 2020-2030 годы включить отдельно подпрограмму «Хранение». Но эта подпрограмма, она межотраслевая. Вот почему она до сих пор не реализована? Потому что в неё входят и службы, и представители сельского хозяйства, и транспортники, и оптовая и розничные торговли. Вот только по этой причине до сих пор не налажены системы доставки рыб с Дальнего Востока. Потому что, решив одну проблему и не решив другую, мы в одном месте выиграем, в другом месте, то же самое, проиграем.

Я не буду останавливаться на структуре программы. Такие материалы мы в своё время подготовили.

И в основном должны быть меры поддержки. Тех сельхозпроизводителей, тех торгово-закупочных комплексов, о которых Анатолий Анатольевич сегодня уже говорил. Потому что у нас действительно своя особенность в стране. У нас оборачиваемость холодильных емкостей в этих хозяйствах будет один раз в год в отличие от торговых сетей, которые развивают систему хранения. Она у них доходит до двух-трех в месяц, а то и выше. Поэтому конкурировать сельское хозяйство просто не может без государственной поддержки.

Ну и последнее. Конечно, должен быть обязательно в этой подпрограмме вот тот раздел, который связан с и научным обеспечением, и с созданием техники, и с исследованиями, направленными на повышение хранимой способности сельскохозяйственного сырья, адаптации его к процессам переработки, асептической переработки. Здесь сегодня об этом говорили.

Поэтому, я думаю, сегодняшнее заседание должно дать некий дополнительный толчок к тому, чтобы такая подпрограмма появилась.

Спасибо за внимание.

Председательствующий. Спасибо большое.

Слово предоставляется Чернову Алексею Александровичу, исполнительному директору Ассоциации сельскохозяйственных консультационных организаций России «Аскор».

Чернов А.А. Добрый день!

Я очень коротко. Мне надо полторы минуты, чтобы высказать свои предложения в итоговый документ, который сегодня будет принят.

Просто не в качестве резюме, а хотел бы вернуться к теме сегодняшнего мероприятия. Как существенно увеличить выпуск продукции сельского хозяйства. Так вот по данным Всероссийского института научно-исследовательского экономика сельского хозяйства из-за применения неэффективных технологий и недостаточного материально-технического обеспечения, производства низкой энерговооруженности России ежегодно мы недополучаем продукции сельского хозяйства на сумму не менее 200-250 миллиардов рублей. Вот мы сегодня говорили, несколько раз называли цифру 20 миллиардов там дать, не дать, а на самом деле низкий технико-технологический уровень сельского хозяйства — это гораздо большие цифры в объеме производства продукции, которую сегодня мы можем производить.

И в связи с этим хотел бы сказать, что одна из главных причин такого состояния — это отсутствие должной системы внедрения инноваций. Сегодня мы очень мало говорили, хотя несколько выступающих затрагивали тему, что вопрос инноваций в сельском хозяйстве, технико-технологического развития, внедрения наших научно обоснованных технологий — это очень важный вопрос сегодня, и мы ему недостаточно уделяем внимания.

Так вот наш институт, это системы сельскохозяйственного консультирования, как раз занимается тем, что мы являемся как бы институтом внедрения инноваций, мы находимся между научно-исследовательскими институтами и реальным производством. И хочу отметить, что в последнее время система в последние 10 лет развивалась очень активно. У нас в 64 регионах действуют региональные центры сельхозконсультирования, более 600 районных центров, 3500 агроконсультантов. Но почему-то в последние 2 года Минсельхоз России решил, что эта система, либо она уже себя достаточно обеспечила, либо вот такой необходимости во внедрении инноваций нет. И последние 2 года финансирование идет только из региональных бюджетов. Порядка 300-350 миллионов рублей ежегодно региональные бюджеты выделяют на поддержку консультационных центров.

Поэтому наше предложение в сегодняшний итоговый документ. Во-первых, мы подготовили стратегию инновационного развития Агропромышленного комплекса, где указали, кто что должен делать, по-нашему мнению. И научно-исследовательские институты, и образовательные учреждения, и организации сельхозконсультирования. Такая стратегия готова, мы ее готовы презентовать, показать.

И, во-вторых, у нас есть предложение законодательное. Мы подготовили ещё три года назад закон о сельскохозяйственном консультировании. Пока он пробуксовывает в Минсельхозе России.

Спасибо.

Председательствующий. Спасибо большое.

Слово предоставляется Овчинникову Олегу Григорьевичу, руководителю центра аграрных проблем Института США и Канады РАН. Спасибо.

Овчинников О.Г. Уважаемые председатель, коллеги, гости!

Учитывая ограниченное время, отведенное мне для доклада, позвольте в тезисной форме привести его основные положения.

Тема сегодняшнего «круглого стола» — «Как существенно увеличить выпуск продукции сельского хозяйства». Говоря об этом, мне хотелось бы обратиться к опыту США, который является несомненным лидером мирового аграрного производства, и задать вопрос. Что является важнейшей предпосылкой высокоэффективного аграрного производства в этой стране? Агроклиматический потенциал территории, механизация, автоматизация, химизация производства, наука, образование и многое другое, безусловно, важные факторы высокой эффективности аграрного сектора США. Впрочем, не они являются, на наш взгляд, первопричиной его впечатляющих успехов. В их основе, по нашему твёрдому убеждению, лежит стройная система госрегулирования аграрного сектора России.

Может ли опыт США быть использован в России? Безусловно. Буквальное применение многих конкретных механизмов американской системы госрегулирования в России невозможно и нецелесообразно. Эти механизмы специфичны и зачастую применимы к конкретным условиям этой страны. Но принципы, правила организации, основные подходы заслуживают самого тщательного изучения и применения. Опыт США позволяет выделить четыре основные принципа организации эффективной системы госрегулирования аграрного сектора.

Во-первых, это комплексный характер аграрной политики США. Основная цель многочисленных мер, в конечном итоге, сводится к наиболее полному обеспечению продовольственной безопасности страны. При этом сельскому хозяйству в этой системе отведена роль одного из важнейших секторов национальной экономики.

Во-вторых, важнейшей особенностью аграрной политики США является централизация госуправления аграрным сектором, когда практически вся аграрная политика проводится на федеральном уровне. Обусловлено это тем, что продовольственная безопасность в современных условиях является важнейшей частью национальной безопасности страны, и, учитывая это, решается исключительно на федеральном уровне.

В-третьих, Министерству сельского хозяйства США в этой системе отведена уникальная роль. Американский Минсельхоз есть мощный, регулирующий, направляющий и научно-исследовательский центр в аграрном секторе страны. Он имеет представительство во всех регионах страны и непосредственно выходит практически на всех участников аграрного рынка.

В-четвёртых, основы законодательной базы и госрегулирования сельского хозяйства составляют регулярно раз в пять-семь лет, принимая федеральные сельскохозяйственные законы. Это перечень  программ с плановыми показателями их финансирования. Подчеркнём, что распределение средств по программам осуществляется по строгим правилам, прозрачно и не зависит от решения чиновников.

Даже поверхностное сравнение систем госрегулирования  аграрного сектора в США и России позволяет констатировать следующее. Основные принципы организации российской аграрной политики значительно отличаются от тех, которые существуют в США, и, увы, не в лучшую сторону. Так слово «система» с трудом подходит к тому, что имеется в госрегулировании отечественного агропрома. Несмотря на почти 25-летний период рыночных реформ, стройной системы мер аграрной политики в России до сих пор не существует. Минсельхоз России представляет собой аморфное ведомство, назвать которое организующим началом в российском сельском хозяйстве невозможно. Необходимость коренного реформирования этой организации налицо. Значительная  часть функций госуправления АПК страны передано на региональный уровень. Понять и тем более объяснить это трудно. Система, создающая столько проблем в самом сельском хозяйстве и обуславливающая усиление центробежных тенденций регионов, бережно охраняется. Принятая на  период до 2020 года госпрограмма «Развития сельского хозяйства в России» лишь издалека напоминает программный  документ, свидетельствующий о зрелой аграрной политике. Её отличает ограниченное количество программ, непрозрачное распределение финансовых средств.

Завершая выступление, ещё раз подчеркну, что необходимым условием осуществления существенного увеличения выпуска сельхозпродукции в России является коренная, подчеркну, коренная перестройка её аграрной политики. Без этого надеяться на существенные положительные результаты не приходится. Предлагаю провести отдельную дискуссию, «круглый стол» или  конференцию по вопросу коренной перестройки аграрной политики России. Для этого предварительно критически изучить советский, российский и зарубежный опыт. Спасибо за внимание.

Председательствующий. Спасибо большое за доклад.

Слово предоставляется Протасову Максиму Александровичу, председателю правления Ассоциации производителей и поставщиков продовольственных товаров, Руспродсоюз.

Протасов М.А. Спасибо, коллеги.

Постараюсь быть достаточно лаконичным, потому что очень много сегодня уже было сказано. Несколько замечаний.

Ну, во-первых, начали сегодня мы с вами нашу дискуссию с того, что сказали, что моментальный эффект от санкций и иных ограничивающих мер, он не виден. Действительно, есть определённая эйфория, в первую очередь, в средствах массовой информации, но на полках мы ничего не видим.

Но, на самом деле, это неудивительно. Моментальный эффект мы могли с вами видеть при совпадении нескольких факторов в категориях. Первое — это наличие свободных производственных мощностей, второе — возможности быстрой их загрузки, и третье — это конкурентная среда. Тогда бы мы с вами увидели условный эффект 1998 года, то есть рост производства в сегменте при неувеличении цен.

Из нашего анализа, который Руспродсоюз провёл, мы с вами по всем категориям, не только попавшим под спецмеры, но и попавшим под дополнительные ограничения, введённые и Россельхознадзором, и Роспотребнадзором, увидели историю успеха только в плодоовощной консервации. Вовремя были введены эти меры. Они попали на сезон сбора овощей. Российские консервные предприятия перенастроились. Надо сказать, что украинские и молдавские консервы, которые занимали на российском рынке от 3 до 17 процентов рынка в разных категориях, практически, были замещены за один сезон.

Более того, ряд популярных и известных украинских брендов начали производиться на российских консервных заводах. Это вот такой очень локальный, очень маленький, но пример того, как вообще-то могло бы быть. Потому что были свободные производственные мощности, можно было их загрузить очень быстро. И если бы на два месяца позже были бы приняты меры, уже нельзя было бы, и была конкуренция в сегменте. Поэтому нет роста цен, есть рост российского производства, который Минсельхоз, я уверен, тоже отфиксирует.

Успешных примеров больше мы вот таких не видим, а видим другое, что может быть только долгосрочный эффект. Долгосрочный эффект могут дать системные меры, проектные меры достаточно длительные, которые мы с вами сегодня обсуждали. И здесь есть хорошая новость и плохая новость. После Курского совещания и многочисленных совещаний, действительно, та программа, которая представлена Минсельхозом, имеет определённую внутреннюю логику. В ней есть те приоритетные и, действительно, очень важные категории, очень важные подпрограммы, которые необходимо было делать давно, и, слава богу, что сейчас мы вместе пришли к тому, что их надо делать, это касается и ОРЦ, то есть логистических центров.

Действительно, не секрет, до 55 процентов урожая пропадает у нас по ряду и косточковых, и плодов, и овощей открытого грунта. Соответственно, только введя эти объёмы в оборот, мы могли уже существенно импортозаместиться, о чём сегодня говорили.

И внимание, которое уделено селекции и генетике, на первых же совещаниях после введения спецмер, и я и другие мои коллеги говорили, что если бы на контрмеры были бы ещё одни контрмеры, то наши уважаемые иностранные партнёры первое, что должны были бы сделать — это не поставлять нам инкубационное яйцо или овощи, или семена овощных культур на следующий сезон.

Да, не забыли ряд категорий, которые, в том числе, являются историями успеха в России, которые очень сильно пострадали после нашего вступления в ВТО, в частности, рисоводство в рамках регионально значимых программ. Но, надеюсь, всё-таки Минсельхоз сумеет поддержать эту индустрию и продолжить её историю успеха, которая за последние пять-шесть лет была реализована. Это, в общем-то, достаточно стройная, понятная, разумная программа. Это хорошая новость.

А плохая новость, что на неё не дают денег. Вот любые сейчас совещания на этой площадке и на других платформах для нас чрезвычайно важны в том, чтобы убедить на неё дать денег или сказать, что, господа, научитесь дышать под водой. Ну вот, то есть тогда просто не надо с нас требовать те индикаторы, те показатели, которые прописаны сейчас и в доктрине продовольственной безопасности, и в других документах.

Что хотелось бы добавить и что хотелось бы учесть в резолюции сегодняшней? Мы послушали сейчас уважаемого представителя науки об американском опыте, сегодня упоминалась продовольственная помощь, то есть программа «Фот-стемпс». Программа «Фот-стемпс» и программа продовольственной помощи во всех странах, где мы этот опыт изучали, идёт рука об руку с программами повышения лояльности отечественных, национальных потребителей к отечественному производству. То есть, эти программы существуют в Австрии, они существуют в Евросоюзе, они существуют даже в соседних странах, в Латвии. Это программа, являющаяся таким сочленением программ повышения уровня качества на повышение потребительского патриотизма. То есть, в Штатах это программа … «Покупай местное».

Мы знаем с вами, что существует поручение Председателя Правительства Российской Федерации от 13 мая 2013 года, которое дал поручение Минпрому и Минсельхозу разработать концепцию российской системы качества, концепцию такой программы. Я, насколько знаю, она сейчас готова и хочется, чтобы и депутатское сообщество, и отраслевые союзы максимально поддержали эту программу, поддержали и Минпром, и Минсельхоз в её реализации.

Хотелось бы, чтобы это нашло отражение и в сегодняшнем нашем с вами заявлении и итоговой декларации. Потому что это один из, как говорится, санкции приходят и уходят, но потребительский патриотизм — это один из инструментов регулярного повышения доли отечественной продукции на национальном рынке.

Спасибо.

Председательствующий. Спасибо большое.

Слово предоставляется Муравьеву Аркадию Юрьевичу, президенту Ассоциации «Теплицы России».

Муравьев А.Ю. Уважаемые коллеги, добрый день!

Выступать в завершении всегда сложно и, с другой стороны, легко. Сложно потому, что уже никто не слушает, а легко потому, что можно опереться на те выступления, которые были накануне сказаны.

Вообще удивительная вещь. Вот то, что как бы можно сделать какие-то выводы из того, что было сказано, как бы две вещи. Как-то всё грустно. Первое. И второе — как-то всё удивительно, что мы все знаем, абсолютно все правильно знаем, но делаем с точностью наоборот. Вот здесь предыдущий товарищ, он быстренько сказал про США и ушел. Видимо, боялся, что мы его будем преследовать. Но вывод такой — надо нанять МСХ США что ли? Тогда все пойдет?

Ну хорошо, я хочу сказать об отрасли защищенного грунта в Российской Федерации, как она сейчас себя чувствует, что она сейчас делает. Я могу сказать одно, что… о грустном скажу. Потому что я могу сказать, что вот есть ещё такая подотрасль защищенного грунта как грибоводства, о которой вообще никто никогда не говорит нигде. Она успешно у нас уже умерла, эта подотрасль, потому что собственное производство у нас в России составляет менее 2 процентов от объема потребления грибной продукции. Я хотел бы, чтобы мы здесь всё-таки вспомнили, что такой важный продукт, как грибы, всё-таки существует.

О развитии защищенного грунта. Экономическая целесообразность развития защищенного грунта, безусловно, есть. Первый показатель. У нас сегодня объем производства продукции защищенного грунта в Российской Федерации составляет всего-навсего 34 процента от объема потребления в Российской Федерации. Больше, ну почти 1,5 миллиона тонн продукции завозится, официально завозится по импорту. Фактически, я думаю, что это значительно больше по понятным причинам.

Производство овощей из защищенного грунта в целом рентабельно, а в некоторых случаях даже и высоко рентабельно, что делает обоснованными инвестиции в эту подотрасль сельского хозяйства. Но тем не менее здесь нужно, безусловно, господдержка, я имею в виду в первую очередь финансирование, поскольку строительство тепличных комплексов — это финансово емкие инвестиции, и без серьезных денег здесь не обойтись.

Что нам надо делать? Для решения вопроса импортозамещения необходимо в Российской Федерации ежегодно строить не менее 250-300 гектар современных энергосберегающих теплиц нового поколения с общим вводом до 2020 года полутора тысяч гектар. Нам необходимо упростить доступ к кредитным ресурсам по банковской структуре, а именно в полной мере внедрять проектное финансирование строящихся тепличных комплексов. Этого практически сейчас у нас нет вообще. Нам необходимо понимать уверенное и надежное получение субсидий по процентной ставке по инвестиционным проектам. Понятно, что задержки по субсидиям, что сегодня 2014 год заканчивается, а мы ещё за 2012-й не рассчитались, значит, это не способствует нашим инвестициям в нашу подотрасль. Так что необходим, я обращают к Министерству сельского хозяйства, необходим тщательный отбор проектов тепличного комплекса. Поскольку эти проекты все дорогостоящие, но есть тенденция необоснованного завышения стоимости строительства тепличных комплексов. На это надо обратить особое внимание.

Важную вещь скажу, и это касается многих отраслей, машиностроительной, в том числе. Это я предлагаю что сделать? Субсидировать процентную ставку по кредитам только по тем проектам тепличного комплекса, где материалы и оборудование российских производителей будут составлять не менее 80 процентов от общей стоимости тепличного проекта. Дело в том, что мы сегодня нашими государственными деньгами, федеральными деньгами по сути дела субсидируем всех мировых производителей, начиная от Голландии, до Испании и Израиля, кроме себя самих. По этим же критериям необходимо осуществлять предусмотренный на 2015-й и 2020 годы возврат прямых инвестиций на строительство тепличных комплексов именно по этим критериям.

Я могу ответственно заявить, что российский тепличный комплекс практически может обойтись без импорта, импорта материально-технических ресурсов для строительства теплиц. У нас есть предприятия, выпускающие конструкции теплиц, и в полном объёме мы можем  закрыть свои потребности.  У нас есть предприятия, которые выпускают всю номенклатуру, необходимую, я подчёркиваю, материально-технических ресурсов и оборудования, необходимых для постройки современных тепличных комплексов.

Ну и, конечно, здесь уже звучало со всех сторон, это научное кадровое обеспечение нашей отрасли. Мы об этой теме очень много уже говорим, но пока только, к сожалению, говорим — необходимость создания в кратчайшие сроки Учебно-консультационного технологического центра защищённого грунта России, который смог бы  обеспечить  и кадрами, и последипломной подготовкой специалистов для нашей отрасли.

Я в заключение хочу назвать такие цифры. Недавно  был «круглый стол» по нашей тематике в Санкт-Петербурге в рамках выставки «Агрорусь». И вот выступал проректор Санкт-Петербургской сельхозакадемии. Она привела такую цифру выпускников. Я за достоверность не могу отвечать, но я хорошо запомнил. Все вузы страны в прошлом году выпустили аж целых 2000 агрономов по всем направлениям. В это же время было выпущено 88,5 тысячи юристов и, понятно, где те юристы работают, и 167,5 тысячи менеджеров-экономистов. Вот с таким перекосом в подготовке кадров, понятно, куда мы дойдём с вами. Юристы создают рэкетирские компании, менеджеры помогают им в этом. Понимаете? Значит, здесь действительно нужен глобальный пересмотр аграрной политики и надо переходить от политической экономики к экономической политике. Спасибо за внимание.

Председательствующий.  Спасибо большое.

Уважаемые коллеги, я вот призываю всё-таки, понимая, что у вас достаточное драгоценное время, собраться на последние минут 20-25 примерно, у нас ещё несколько выступающих. Но вот так получилось, что мы достаточно большой список… потому что некоторые люди прямо в ультимативной форме заявляли, что необходимо выступить. Поэтому давайте мы соберёмся и наших коллег всё-таки дослушаем.

Слово  предоставляется  Кюриной Елене Борисовне, генеральному директору Института аграрного маркетинга.

Кюрина Е.Б. Спасибо большое. Я постараюсь, в общем-то, сделать короткое выступление и очень прошу внимательно послушать его.

Я слушала сегодняшние выступления и, в общем-то, можно сказать, что основная, наверное, и главная проблема это дефицит бюджетных средств. И сегодня об этом все говорят, и мы все понимаем, что без получения дополнительного финансирования не будет у нас увеличиваться производство и в сельхозтехнике, не будет увеличиваться производство молока, мяса, продуктов переработки зерна и так далее. Но опять же я понимаю, проанализировала ситуацию, и могу сказать, что причина в том, что нам не увеличивают средства, наверное, в том, что до сих пор осталось понимание того, что сельское хозяйство это чёрная дыра. Причём такое понимание сложилось чётко и в Минфине, и в Минпромторге. А почему это происходит? А происходит это на самом деле потому, что у нас нет как раз системы открытой и прозрачной информации о финансировании рынка аграрного. Именно об этом говорил сегодня коллега из Института США и Канады. Он говорил, что один из основных принципов развития  сельского хозяйства Штатов это как раз прозрачность финансирования и инвестиций, и разработка стратегии именно длительного развития отрасли.

Что я могу об этом сказать? То есть мы говорим, что нам необходимо увеличивать объёмы финансирования и на производство свинины, и на производство мяса птицы, и на производство молока. Мы сделали такой анализ объемов финансирования по данным отраслям, который нам позволил оценить вообще размеры финансирования в 2010-2012 годах на эти отрасли в целом. В целом на отрасль мяса птицы пришлось  около 125 миллиардов рублей. Причём я сегодня оперирую цифрами, которые были согласованы на комиссии по финансированию АПК Минсельхоза России, то есть именно той информацией, которая была размещена на сайте, в открытом в принципе доступе, но анализа я такого не видела. Поэтому мы его сделали сами.

Так сказать, на финансирование проектов по производству свинины тоже пришлось около 127 миллиардов рублей. В общем-то, мы видим, что данные отрасли имеют активный рост производства, и, в общем-то, мы всегда ссылаемся именно на эти отрасли как на, так сказать, наиболее передовые, потому что видим реальную отдачу от тех инвестиций, которые были вложены в эти отрасли.

Далее следует отрасль, так сказать, производства, в общем-то, молока, сырого молока. По нашей оценке на данную отрасль пришлось около 50 миллиардов рублей. То есть сумма тоже немаленькая, но вот здесь как раз возникает вопрос, почему мы не видим отдачи. И делая анализ именно молочной отрасли, у нас возникла такая инициатива, то есть нам необходимо понять причины, так сказать, именно снижения производства на рынке молока. У нас есть такая возможность.

То есть для того, чтобы проанализировать те процессы, которые мы сегодня видим в инвестировании отраслей, нам необходимо создать прозрачную систему оценки реализации инвестпроектов. Это сделать достаточно просто, это реально. То есть мы имеем возможность создать реестр инвестпроектов, так сказать, оценить те проекты, которые получили эффективную реализацию. И далее мы сможем выделить те проекты, которые неэффективны, но самое главное, так сказать, анализируя и имея такой реестр, причём по всем отраслям, мы сможем выделить те проблемы, которые мешают развитию отраслей. И выделить наиболее эффективные проекты, и именно эти проекты брать уже за основу при оценке новых проектов, которые мы сегодня рассматриваем для финансирования.

То есть, почему я говорю так уверенно об этом? Потому что, анализируя проекты, так сказать, в общем-то, и молочные, и мы анализировали проекты тепличного хозяйства, и открытого грунта, и овощехранилища, и так сказать, распредцентры, и переработки зерновых культур, мы видим, что стоимость проектов, причём аналогичных проектов с аналогичными мощностями, различается просто в разы. То есть если мы видим, допустим, уровень затрат по аналогичному проекту в несколько раз, допустим, по молоку у нас есть проекты, которые предполагают затраты 700 тысяч рублей на голову, и есть проекты, которые предполагают затраты 250 тысяч рублей на голову. В общем-то, я думаю, что если мы создадим такую стройную систему, так сказать, мониторинга и оценки эффективности реализации проектов, мы сможем выделить наиболее эффективные направления. Это, во-первых.

Во-вторых, мы сможем прогнозировать развитие наших отраслей в целом по России, по отдельным регионам. Почему? Потому что, имея производственные планы инвестиционных проектов, мы просто сможем видеть, так сказать, наши, в общем-то, отрасли на перспективу. И далее в эту же систему очень стройно вписывается оценка потенциала региона и размещение новых инвестпроектов, причём уже с отобранными эффективными, так сказать, показателями по тем регионам, которые нам…, именно по тем регионам, которые позволят нам получить наибольшую рентабельность в связи с экономическими и природными условиями.

Хотелось бы сказать, что данная идея была мной уже озвучена на совместном заседании Торгово-промышленной палаты, Экспертного совета Госдумы по АПК и Ассоциации аграрных союзов. Эта идея получила поддержку на самом деле, то есть участники, в общем-то, этого заседания были, высказали положительное решение по вот этой идее.

Более того, сегодня вот жалко уже ушёл Скурихин, он тоже был на этом заседании и сегодня он уже оперировал теми данными, которые, так сказать, в общем-то, рассказывали в этой презентации, она более полная.

Поэтому я предлагаю, уважаемое сообщество, именно поддержать идею совершенствования системы оценки инвестиционных проектов на базе реестра тех проектов, которые сегодня уже существуют, и выделение наиболее эффективных проектов. Спасибо.

Председательствующий. Спасибо большое.

Слово предоставляется Юшину Сергею Евгеньевичу, одному из самых крупных специалистов в области свиноводства, эксперту и практику.

Юшин С.Е. Лучше не самому, не одному из, а просто одному из специалистов, может быть. Спасибо, Сергей Александрович. Пытаемся быть какими-то специалистами.

Уважаемые коллеги, вот я только мясную тему затрону. Во-первых, хочу обратить внимание и подчеркнуть. Вот важность того, что было сказано о недостоверной статистике. Мы это озвучивали на совещании у премьера и пока затронули только КРС. То есть реальная зависимость от импорта мяса, особенно крупного рогатого скота, существенно более высокая, чем показывают росстатовские данные.

Я надеюсь, мы сейчас вот официально обратились в РОССТАТ, мы им докажем, что нужно приводить в порядок эту статистику, не знаю, через перепись какую-то и через изменение методики.

Но я сегодня встречался кожевниками, те тоже подтверждают, что шкуру они найти не могут. Это просто, чтобы как-то было отражено вот в сегодняшних документах.

Теперь не говоря о том, что нужно больше средств, всё, что вы сказали, вот на чём остановлюсь. Понятно, что у нас регулирование рынка сегодня, очень существенно сужены наши возможности, потому что мы находимся в целом ряде международных организаций и в сложных внешнеторговых взаимоотношениях как в рамках ВТО, также в рамках зоны свободной торговли СНГ, также в рамках Таможенного союза и теперь уже Евразийского экономического союза. И это ещё на фоне того, что предполагается расширение зон свободной торговли, которые тоже свою негативную роль играют.

И Сербия тому пример, которая стала просто перевалочным пунктом для европейского мяса в Российскую Федерацию, опять-таки на фоне зоны свободной торговли с Российской Федерацией.

Поэтому регулирование рынка, как я сказал, уже будет осложнено, но тем более важны другие государственные институты, которые обеспечивают его прозрачность и стабильность, прежде всего, это то, насколько граница закрыта?

Я со всей ответственностью заявляю, что контрабанда в Российскую Федерацию мяса сегодня находится на таком уровне, что никакие специальные экономические меры, которые были введены известным указом, не работают для инвесторов, как фактор, стимулирующий к инвестициям.

Пример. Сегодня только ленивый не может найти в Интернете предложение о продаже европейской свинины или субпродуктов, вот настолько уже открыто это делается.

Об этом говорил президент страны во время Ставропольского совещания ещё в июне месяце. Поручение дано Федеральной таможенной службе, Россельхознадзору усилить контроль. Россельхознадзор, мы видим, периодически внутри страны что-то уже постфактум ловит, но на границе я не вижу, что кого-то поймали, если поймали, то их просто отправляют обратно, то есть не отнимают, не забирают товар, а оставляют товар на будущее.

Нам непонятна такая пассивность государственных органов в отношении нелегальных поставок, потому что помимо экономического ущерба есть риск заноса опасных болезней.

Поэтому я очень прошу каким-то образом это отметить, тем более что я так и написал в таможенные органы: не выполняются поручения президента по борьбе с контрабандой или это кому-то очень сильно выгодно.

. Процент какой?

Юшин С.Е. Процент контрабанды оценить несложно, я скажу вам по динамике цен. На фоне снижения легального импорта мяса, цены на свинину с начала августа, после пика, в сентябре упали на 20 процентов. То есть у нас сегодня цены на свинину ниже на 20 процентов, чем во время объявления специальных экономических мер — отличный стимул для инвестиций. Вот такой размер контрабанды.

Второе. Что также очень беспокоит инвесторов в последнее время? Ну то, что мы как бы правой ногой идём в одну сторону, а левой, должны бы другую, а идём назад. Это постоянные попытки расширения стран- поставщиков мяса, то есть альтернативные поставщики.

Причём, к сожалению, речь идёт о тех странах, которые во всём мире известны как неблагополучные по целому ряду опасных болезней. Вот коллеги сегодня, наверное, не озвучивали, а на совещании в Горках с премьер-министром на прошлой неделе это было озвучено. Ну всегда Россия, как только не кляла эту буйволятину из Индии и вдруг мы видим, что российские инспектора едут на индийские предприятия, чтобы открывать экспорт буйволятины в Российскую Федерацию.

Но для понимания: Индия является крупнейшим в мире экспортёром, но то, что называется, говядины, на самом деле — буйволятины — 4 миллиона тонн. Цена самая низкая.

Но самое главное — это страна и это не мои слова — это учёные, позвольте, я зачитаю, потому что тут слишком умно, я не в состоянии повторить: «Согласно официальным данным Международного эпизоотического бюро, эпизоотическая ситуация на территории Индии является крайне неблагополучной: отмечается высокая заболеваемость такими трансграничными и особо опасными болезнями, как: ящур, чума мелких жвачных, болезнь Ньюкасла, высокопатогенный грипп птиц, … Индия является эндемичной по ящуру страной».   В 2012 году в стране зарегистрировано 7 тысяч 55…, я там дальше могу, конечно, всю эту справочку вам прочесть.

Вывод учёных, что открытие российского рынка для индийского мяса – это крайне опасное и рискованное мероприятие. Вопрос: мы это для чего делаем? Ну ладно вот Денис … сидит там, потупив голову, у него пока ещё не так много, всего лишь миллион там голов крупного рогатого скота специальных мясных и помесных пород, но у нас, между прочим, ещё 19 миллионов молочки. И, в общем-то, они болеют теми же самими болезнями. Мы не только мясо, мы молоко потеряем.

Поэтому у нас большая просьба – каким-то образом обратить внимание Госдумы на то, что попытки поисков альтернативных поставщиков для того, чтобы мы не допускали роста цен, не должны приводить к снижению уровня биологической защиты и защиты населения от опасных болезней. Спасибо.

Председательствующий. Спасибо большое.

И вот у нас ещё несколько человек осталось. Я буквально попрошу по несколько минут.

Сухой Николай Авксентьевич, Союз водников и мелиораторов.

Сухой Н.А. Уважаемые коллеги, я считаю, что и проводимые в государственной аграрной политике, и собственно, и в госпрограмме крайне незначительны, или можно даже сказать, упущена главная тема – это вопрос повышения эффективности или обеспечения эффективности использования главного нашего богатства, главного средства производства сельскохозяйственных земель, в том числе особенно нашей пашни. Это самая крупная проблема.

Значит, большинство из вас знает, что почти больше половины пашни в России используется неэффективно, идёт очень тяжелая система деградации пашни. Тут коллеги называли цифру, это страшная цифра – 40 миллионов  гектаров, действительно она где-то близка к тому, которая вообще не используется пашня. Поэтому это один из главных вопросов.

Здесь есть причины и текущие по аграрной политике, проводимой в государстве, и есть причины базовые.

Значит, аграрная реформа не доведена до логического завершения в России, начата в начале этого десятилетия принятием Земельного кодекса, закона об обороте земель сельхозназначения, и потом эта тема была брошена, и, по сути дела, сегодня она висит в воздухе.

И поэтому я попросил бы в наших, так сказать, решениях «круглого стола» записать, что Государственной Думе надо возвратиться к этому вопросу – завершению земельной реформы в России.

Пётр Аркадьевич Столыпин после революции 1905 года за три года провёл эту реформу. Огромное количество пахотных земель было изъято и от помещиков и с казенных земель и отдано эффективным сельхозтоваропроизводителям. И к 1913 году, значит, Россия решила ту задачу, которую мы перед собой ставим, а даже более, она стала крупнейшим производителем и, значит, поставщиком продовольствия в мире. Поэтому, значит, это главный вопрос.

Второй вопрос. Значит, и даже в тех программах, которые имеются и которые принимаются сегодня, вопросу повышения плодородия земель уделяется крайне недостаточное внимание.

Вы посмотрите, что делается с минеральными удобрениями. Мы тратим где-то 25 килограммов на гектар, значит, вещества, мировая практика – это в десятки раз больше. Любую страну, я не буду сейчас занимать время, значит, цифры у меня есть.

Значит, и тем не менее в проекте бюджета отсутствует, совершенно отсутствует эта тема о поддержке сельхозтоваропроизводителей по применению, значит, минеральных удобрений, отсюда, конечно, выводы – эффективность использования земель.

Вторая. По мелиорации земель. Да, действительно в госпрограмме принята ФЦП по развитию мелиорации земель до 2020 года. Но ресурсное обеспечение этой программы приведёт к тому, что у нас практически не останется мелиорируемых земель к 2020 году. Мы… может быть, удастся сохранить только в государственной системе, но орошаемые и осушенные земли придут в упадок.

Сегодня мы кое-что делаем. Значит, да, действительно сегодня произведём в этом году около миллиона тонн риса на орошаемых землях – это примерно наша потребность. Кубанцы, ростовчане, приморцы, значит, примерно производят это количество.

Но я как участник создания этих систем скажу вам, что если в течение ближайших пяти лет не проведена будет их реконструкция, они в большинстве своём выйдут из строя.

Второе. Тут вот коллеги, значит, по животноводству рассказывали, что какими способами они собираются, так сказать, обеспечить импортозамещение по особенно крупному рогатому скоту. Да нет ещё таких пород коров, которых можно перевести чисто на зерно.  Для того, чтобы, действительно, получать и говядину, молоко, мясо и так далее, конечно, нужны сочные и грубые корма для животноводства. Их нет. И сегодня эти корма производились в основном на мелиорируемых землях. Овощи, 60 процентов овощей проводит на мелиорируемых землях. И сегодня, значит, производство это упало в четыре раза практически и его нужно восстанавливать. Значит, поэтому, конечно, без серьёзного отношения к земле, особенно повышения её плодородия, проведения земельной реформы, пересмотра программ мелиорации, мы такую программу разработали, она была в составе первой ФЦП, то есть в первой госпрограмме, варианта госпрограммы, которое даже одобрило Министерство экономического развития, но потом госпрограмму сократили в полтора раза, а программу по мелиорации сократили в четыре раза и, по сути дела, осталось то, что осталось, о чём я вам сказал. Значит, поэтому, конечно, эти вещи должны быть пересмотрены, потому что если мы серьёзно не займёмся землёй никакие наши решения по импортозамещению и тем более обеспечение продовольственной безопасности, они будут просто несерьёзны.

Ну и, по бюджету. Мне приходилось заниматься много и федеральным бюджетом, и я вам скажу, что вот принимая бюджет в 1994 году, принимался первый бюджет первой Государственной Думой, значит, тогда на аграрный сектор на развитие АПК выделялось порядка 1,2 процента от расходной части бюджета и, к сожалению, эта традиция сохраняется уже на протяжении уже 20-ти лет и также она проектируется и на 2015 год. Поэтому без изменения подхода государства, действительно, к ресурсному обеспечению АПК, мы не решим ни одну из поставленных задач, которые мы сегодня обсуждаем. Спасибо.

Председательствующий. Спасибо большое. Громыко Евгений Васильевич, член Совета Федерации, комитет по аграрно-продовольственной политике. Пожалуйста.

Громыко Е.В. Спасибо большое, Сергей Александрович. Добрый день, слегка подуставшие коллеги! Давно не приходилось видеть такого продуктивного и конструктивного делового «стола» очень. Остаётся только завидовать нашему Министерству сельского хозяйства, что у них такие встречи не проходят, не происходят. Я неоднократно за последнее время говорю и высказываю это замечание представителям Министерства сельского хозяйства, потому что начальство на таких мероприятиях редко появляется. То есть идёт сегодня интереснейшее общение на уровне руководителей департаментов с отраслевыми союзами, с ассоциациями, так сказать. Но дальше, вот я не уверен, дойдут ли наши рекомендации «круглого стола», Анатолий Анатольевич, через вас, надеюсь, там до высшего руководства, уже даже не говорю о министре. Ну, конечно, хотелось бы, чтобы  прочитали, потому что, собственно говоря, потому и собрались.

Сама жизнь нас сейчас подталкивает к тому, чтобы вернуться к названию всё-таки Министерство сельского хозяйства и продовольствия Российской Федерации. Я думаю, что мы в ближайшее время должны внимательно этот вопрос обсудить и разобраться раз и навсегда. Другого пожара мы можем или не случится с санкциями, или не пережить. Вот, что мы потом будем делать, не знаю.

Десять секунд истории. 10 или 11 лет назад глубокоуважаемый мной господин Угревич поднял на предновогодней встрече с Владимиром Владимировичем Путиным, тогда президентом, вопрос о санкциях и об импортозамещении, сказал: «Владимир Владимирович, надо закрыть, мы тут сами сейчас …». На что ему тогда Владимир Владимирович мудро ответил, говорит: «Стоп-стоп, сначала покажите планы, покажите свинину и курицу, а то не только без курятины, и без шампанского останемся». Помнишь, да, было? И без шампанского.

И сегодня наши отраслевые союзы уже покали мощь, силу, системность в своих подходах и в работе. И они учитывают сегодня в работе министерства, мы понимаем, Анатолий Анатольевич, это не критика, я, например, вам это говорю с сожалением и вам, и заместителям — вашим коллегам, вы сегодня обрезаны по самое дальше некуда. Но в то же время вы продолжаете грести в этой лодке против течения с одной поломанной рукой самостоятельно, не привлекая помощь профессиональной армии, огромной армии профессионалов. Сейчас не только про Бодина или Юшина, а про все отраслевые союзы. И Скурихин, который недавно в этой лодке оказался, но уже набил руку и, так сказать, все остальные части тела. Все уже, то есть как бы профессиональная армия. Этой армией можно любое правительство брать. И агропродовольственную комиссию, в том числе. Мало ли как она там работает? Нужно объединить Министерство сельского хозяйства — сейчас предложение. А то сегодня, я смотрю, постепенно плавно эта работа переходит уже в перетаскивание каната, то есть все отраслевые союзы вчера ещё дружили, а сегодня уже начнётся перетягивание каната — кто кого обойдёт, раньше зайдёт и что-то там себе вытянет из этих 20-ти миллиардов. Поэтому, то есть коллегиальное обсуждение простым большинством голосов — нормально.

Сергей Александрович, я закончил историю, поэтому у меня есть конкретное предложение. Я хотел бы предложить всё-таки внести… Важнейшей задачей в ближайшие годы будет отсутствие средств, вернее, проблемой важнейшей, у сельхозтоваропроизводителей, у тех десятков тысяч. Они 25 процентов получили и 75 процентов денег или наоборот. Денег не будет, поэтому нам окончательно надо решать вопрос. Я предлагаю внести обязательно нам в третий пункт хотя бы последней строкой уже после того, что там на срок до 20 лет, мы говорим, что для решения проблемы высвобождения финансовых ресурсов предприятий АПК. Отлично! Добавить сюда, что министерство… Потому что у нас безымянное обращение получается, Министерству сельского хозяйства совместно с отраслевыми союзами предоставить конкретно… подготовить и разработать механизм по реструктуризации имеющейся задолженности сельхозтоваропроизводителей.

В 2003 году — супермеханизм. Регионы принимали на комиссиях. Слушайте, 95 процентов эффективности этих комиссий было, все: отсрочку, просрочку, рассрочку. Реструктуризацию выполнили все. Попадаешь на банкротство. Особый порядок. В любой моменте к тебе может, так сказать, или прокурор с собакой, или милиция с собакой придти и проверить и всё. То есть, всё работало эффективно. Надо немедленно включить, высвободить эти деньги для селян там, на месте. Не получат они эти кредиты.

Я назову только… Но не буду сейчас называть, шесть инструкций, дополнение в последнюю эту инструкцию, вот она вот такая, её никто не читал. Ни Минпромторг, ни Минэк даже сами до сих пор ещё не читали эту инструкцию, рядовые начальники департаментов, они не знают. По этой инструкции банки, как, не знаю, как от чего они бегают, от того, чтобы не дать кредит, потому что сразу попадаешь в категории: ненадёжный, неблагополучный, ненадлежащий, шпион, санкционер и оппортунист, кто угодно. Поэтому он будет улыбаться, ходить, но денег так и не даст. Поэтому надо решить вопрос финансирования.

Сегодня неоднократно, практически, все союзы поднимали, сейчас Сергей Евгеньевич, и вы подняли вопрос тоже. Я считаю, что нам обязательно нужно сейчас к пункту шестому в конце надо, где принять меры по проведению внятной технологической политики, но надо опять-таки в Министерство сельского хозяйства обратиться. Мы готовы поддержать. Можно Совету Федерации, Госдуме, кому мы это пишем, давайте, напишем: меры по проведению внятной технологической политики (запятая) и добавить: обеспечение генетической, биологической, ветеринарной безопасности. Иначе без всего этого эти наши новые свиньи и куры будут «дровами» для большого костра войны империалистической, развязанной против нас.

И предлагаю также там учесть и другие замечания, и Валентины Николаевны, замечательно, хорошее предложение было и Андрея Борисовича, Сергей Евгеньевич, ваше. Замечательное было предложение у мясников, целый ряд предложений. Надо будет немножечко доработать, Сергей Александрович, просьба такая, и включить вот эти замечательные предложения, я имею в виду, включая предложения Валентины Николаевны по ЕврАзЭС. Такой отдел надо создать.

Я хочу для справки сказать, уважаемые коллеги. Лично я, как ветеринар по профессии, очень рад тому, что и Киргизия, и Армения сейчас у нас, мы сейчас можем вернуться к теме серьёзной биологической безопасности. Лаборатория в Ереване, казахские два университета, биофабрики и лаборатория, белорусские биофабрики и наши, которые остались здесь, мы сейчас можем уже себя обеспечить в составе ЕврАзЭС на 80-85 процентов по биологическим средствам, по биоиммунным, то есть вакцины, сыворотки и так далее.

Всё. Спасибо. Буду рад, если эти предложения будут учтены. Спасибо.

Председательствующий. Большое спасибо.

И слово предоставляется Гартунгу Валерию Карловичу, первому заместителю председателя Комитета по промышленности.

Гартунг В.К. Уважаемые коллеги, я буду краток.

Я хотел резюмировать вот то, что я внимательно записывал все выступления и тезисно предложить несколько предложений в нашу резолюцию.

Во-первых, на что я обратил внимание, а это прозвучало в нескольких выступлениях, есть претензии к прозрачности распределения госсредств. Потому что так вот получается, что госсредства распределяются между несколькими компаниями. Это не только к Минсельхозу относится. Это и к Минпромторгу относится. Как только госсредства распределяются, сразу мы знаем этих адресатов. Этого не должно быть.

Нам пенял тут представитель института США и Канады на непрозрачность. Ну понятно, сколько денег не выделяй, если их крадут, то деньги не дойдут и не получишь ты результата. Поэтому прозрачность — это первое. Это нужно обеспечить.

Как это нужно обеспечить? Ну так соберите людей, они вам скажут, как это нужно сделать.

Второе. Какими формами поддержки поддерживать агропромышленный комплекс?

Здесь разные формы есть. Есть агролизинг. Но вот эта форма крайне коррупционна, всем понятно. Субсидирование процентных ставок по кредитам уходит не в тот карман, уходит к банкам, и все равно денег не дают. Как сегодня сказали, хоть 100 процентов субсидируй, все равно денег не дадут.

Какая форма сейчас отработанная, которая работает? Прямое субсидирование покупки промышленной продукции. Вот 15-процентную скидку производитель промышленной продукции дает крестьянам, но субсидировать из бюджета мало, дайте больше. Расширьте этот перечень, включите туда производителей оборудования для переработки, весь Агропромышленный комплекс возьмите в целом. Это второе предложение.

И, кстати, по существующей программе предложение увеличить до 4 миллиардов финансирование. Вот из тех, которые заложены уже сейчас в бюджете. Я предлагаю это записать, и уже нам, представителям всех фракций, когда будет бюджет проходить в Думе, поддержать эту идею.

И следующее. Ну, безусловно, если, и я предлагаю здесь записать, Правительству Российской Федерации восстановить единое управление всего АПК, что здесь прозвучало. Если мы в комплексе не будем смотреть весь процесс от науки до спецтехники, то результатов мы не добьемся. Просто на любом из этапов может быть просадка, если мы даже выделим деньги на спецтехнику, у нас урожай погибнет. И если мы даже вырастим урожай, но в недельный срок не уберем, у нас зерна не будет качественного. Мы же понимаем, что мы будем только фураж убирать. Оно ляжет или ещё какие-то проблемы будут, погода не даст. Мы в зоне рискованного земледелия живем, мы же понимаем это, да? Поэтому энергонасыщенность сельского хозяйства должна быть в разы повышена, и это можно сделать только в рамках общего управления, нужно восстановить управление АПК в целом.

Вот, наверное, все замечания, которые я хотел бы сказать.

Спасибо.

Председательствующий. Спасибо.

Уважаемые друзья, в заключение я хочу предоставить слово представителю Министерства сельского хозяйства Куценко Анатолию Анатольевичу.

Куценко А.А. Спасибо, уважаемый Сергей Александрович! Спасибо за возможность сказать некоторую, скажем, уточненную информацию по тем высказанным критическим замечаниям, которые прозвучали от коллег. Я хотел бы здесь не в части… В любом случае, спасибо всем, кто высказался и даже сказали критику в наш адрес. Вопрос здесь для того, чтобы немножко осветить более корректно ту информацию, которая есть. В действительно, может быть, это от того, что нет полной информации. И самая главная причина — что мы не так часто встречаемся. Но хочу сказать, Евгений Васильевич, мы, можно сказать, с нашими союзами встречаемся еженедельно, те ключевые, которые работают непосредственно на увеличение производства сельскохозяйственной продукции. Да, вопросы, скажем, по переработке, это несколько не в полном объеме затрагиваем. Но в связи с тем, что мы всё-таки надеемся, что депутаты поддержат тот законопроект по приравниванию переработчиков к сельхозтоваропроизводителям. Хотя я скажу, что есть и у депутатов здесь особое мнение. Но это уже вопрос решения депутатов, в каком формате он будет принят. Но мы считаем, что без дальнейшего стабильного наращивания объема производства сельскохозяйственной продукции не может быть без ее переработки. То, что оставаться на сырьевой игле — это неправильно.

Поэтому хотелось бы отметить два основных момента.

Вопрос реструктуризации задолженности, который у нас есть, с одной стороны, с другой стороны, большой объем остатка ссудной задолженности, который в банках находится, наше залоговое имущество, которое мы не можем дополнительно привлечь, то есть этот вопрос уже был поднят нами в рамках внутренней рабочей группы при Министерстве сельского хозяйства. А вчера уже состоялся на уровне, рабочая группа создается под председательством Набиуллиной при ЦБ. Будет вопрос этот решаться, и вопрос именно притока инвестиций, стоимости инвестиций для аграриев, для выполнению задачи по ускоренному импортозамещению, будет решаться уже непосредственно в Центробанке, потому что все реально понимают, что без изменения или корректировки инструмента возмещения части процентной ставки, в принципе, когда был старт-ап 2004 года, он отработал свое, он выполнил хорошо. Но мы имеем сейчас те проблемы, за которые нужно браться и, засучив рукава, решать их.

И три основные проблемы, которые там будут раскладываться. Это законодательство, потому что мы хотим, чтобы земли сельхозназначения были приравнены к более высокому уровню залога, ко второй категории, совсем другая стоимость будет, и не было дисконта банка при этом.

Вторая сторона. И период реализации увеличен до 300, от года, а не полугода. Конечно, там вопрос, банк, он более интересно подходит. Он хочет изменения в Закон «Об обороте … сельхозназначения». Но эту подгруппу будет возглавлять, скорее всего, Школкина Надежда Васильевна. Она сильный аграрий, она эту тему будет контролировать.

И два ещё вопроса. Это вопрос непосредственно регулятивных инструкций банка непосредственно к кредитованию АПК, это отдельно …

И второе. Это, конечно, синхронизация наших мер государственной поддержки с тем, чтобы эти инвестиции были в отрасли. Потому что по нашим скромным расчётам те цифры, о которых мы говорили, и все знают, и в прессе это много есть, сколько мы хотим импорта заместить, сколько нарастить производство, нам нужно инвестиций 1,5 триллиона рублей, кредитных, в том числе заёмных, 1 триллион. Не будет их, не будет… здесь всё понятно.

В части технологической поддержки. Я здесь с коллегами в корне не соглашусь, что Министерство сельского хозяйства в рамках тех полномочий, которые оно имеет, не рассматривает это в приоритете. Оно находится в приоритете номер один. И в рамках тех дополнительных мер государственной поддержки мы как раз хотели поддержать инициативу депутатов по возмещению 35 процентов нашим сельхозтоваропроизводителям. Это была жёсткая позиция и не только в отношении того, что деньги освоены и не освоены. Это фактор, который условный. И я с вами соглашусь, что здесь оценивать так не надо, и министерство так не оценивает. Только, если мы посмотрим региональные меры поддержки по  стимулированию технологической модернизации, там как раз таки прямое возмещение сельхозтоваропроизводителям. Он на рынке определяет, что ему нужно.

Мы согласны с политикой, которая у нас есть. Должен быть уровень локализации, и не должны мы в рамках ВТО, что только поддерживать импортную технику. Поэтому Аркадий Владимирович Дворкович и если кто-то просто не участвует в его комиссиях, они проходят ежемесячно два раза, то есть по развитию агропромышленного комплекса, он решение Минсельхоза отменил. Он восстановил поддержку машиностроителей, чтобы эти 1,9 остались. Мы всё-таки считаем, что этого недостаточно и должно быть ещё право у сельхозтоваропроизводителя выбирать. Потому что при всём уважении к нашим машиностроителям не весь спектр технологий, которые нужны сейчас отрасли, не выпускается и не совсем того качества. Понятно, что сразу этого не сделаешь, мы понимаем, уровень локализации надо поставить. Ну, это вопрос, который есть.

И хотелось бы, чтобы и наши коллеги из Минпромторга тоже занимались этой проблемой параллельно, а не только, я извиняюсь за грубость, залезали в наш карман. Потому что эта мера поддержки…  Всё-таки мы … сельхозтоваропроизводители и поэтому мы рассматриваем с этой точки зрения. Поэтому мы принимаем решение, и правительство принимает, как раз таки  поддержка машиностроителей, исходя из тех решений, которые есть, оно в приоритете в рамках тех средств и в тех объёмах, которые есть. В отношении номенклатуры. В этом году была расширена номенклатура, и не 20, а существенно расширена. И в том числе механизм лизингового участия компаний по реализации продукции машиностроителей тоже учитывается в этой скидке 15 процентов. Как раз таки и хотелось немножко, чтобы донести. Я не в части оправдания, а просто дополнительная, более корректная информация, изложение.

Самый главный фактор хотел бы сказать. Мы много говорим, что у нас 40 миллионов гектар не используются. А я хочу задать себе вопрос, а почему? Спросите на Ставрополье, там используются, на Кубани, в Ростове, в Центральной… Значит, есть какие-то непреодолимые или экономические факторы. Поэтому давайте посмотрим, как более эффективно это использовать. Мне очень больно за Оренбург, мне больно за Алтай, потому что в период, когда распахивали целину… А  у нас с вами, коллеги, из 77 миллионов гектар, что у нас сеется, только порядка 20 миллионов озимой …, всё остальное яровой. А яровая культура от озимой отличается простым: она никогда не будет выше урожайности по озимой и стабильной по озимой, потому что там другие факторы начинают влиять. Поэтому вопрос здесь тоже …

А за всё то, что мы будем делать, должен кто-то платить: или потребитель, высокая цена на продукцию от того, что есть. Ведь машиностроители не продают нам дешевле, и никто нам не продаст, и газ нам не продают дешевле. И всё говорят: вот, калькулятор такой-то, цена такая-то. Для того чтобы мы это купили и сделали по цене, приемлемой для потребителя продукции, мы и просим субсидии, и отсюда и стимулирование, и прямая дотация. Только единственное, что мы можем себе сказать, чем отличаемся от западной ситуации и от нашей. К сожалению, мы опять начали развивать сельское хозяйство, благодаря американцам, которые рекомендовали всё и начать опять с фермеров. А мы теперь обратно вернулись к тому, что было на уровне 90-х годов развито в Советском Союзе — крупное товарное, многопрофильное предприятие с глубокой переработкой продукции. Всё мы это сделали, начали новые создавать, теперь опять мы эти создали, и хотелось бы, чтобы… Эта система требует настройки, существенной настройки, но чтобы она всё-таки учитывала тот положительный опыт хотя бы последних десяти лет, которые мы учитывали.

Вот то, что хотел сказать. А так за всё спасибо.

Председательствующий.  Уважаемые друзья, хочу напомнить вам, что у нас в раздаточном материале был проект резолюции, который мы, первое, попробуем с понедельника максимально широко осветить в средствах массовой информации, а также направить Правительству Российской Федерации, Министерству сельского хозяйства, различным ведомствам. Поэтому я предлагаю вам вот те предложения, которые вы озвучили, есть у вас адрес электронной почты, с вами связывались, направьте, пожалуйста. И мы сформулируем всё это в окончательном варианте и разместим.

Огромное спасибо за понимание. Три часа отработали. Всех вам благ и удачи.